вниз.
Разумеется, молодой парень не смог отказать себе в удовольствии обратить внимание на те произведения искусства, которыми обладала прелестная небесная девушка, и, с трудом оторвав от них взгляд, продолжил разговор в шутливом тоне:
— Ну что ж. Я думаю, что крокодильи хвосты вполне можно заменить куриной ножкой.
Стюардессе пришлась по вкусу та легкость в общении, которую она ощутила во время разговора, и она продолжила, улыбаясь:
— О, этого сколько угодно! Есть ножки курицы спортсменки, есть — домохозяйки.
— Я думаю, сойдемся на ножках курицы лентяйки.
Девушка согласно кивнула и, откинув столик от спинки переднего сиденья, поставила на него упакованную в целлофан пластмассовую тарелочку со стандартным блюдом. В этот момент сержант почувствовал, как колено стюардессы сильно прижалось к его ноге.
— А что вы будете пить?
— Богов напиток — алых губ нектар, пьянящий, жажду утоляя…
— Гораций?
— Кое-кто более свежий, — уклончиво ответил сержант, решив не хвастаться, что этот экспромт только что пришел ему в голову.
— Итак?
— Ах да, я совсем забыл. Я бы остановился на чае с лимоном.
— Хорошо, через минуту я вам его принесу.
Девушка, что-то шепнув подруге, направилась в корму. Ее подружка покатила тележку дальше, предлагая пассажирам подкрепиться.
Дефендер уже давно покончил со своим завтраком, но все не было ни чая, ни красивой стюардессы, пообещавшей принести его через минуту. «Обещанного три года ждут», — усмехнулся он про себя — еще одна русская поговорка, которую он узнал от Дугласа. Советник во время застолья после удачно проведенной операции по освобождению Дефендера проговорился, что во Вьетнаме ему пришлось пообщаться с русскими — пару недель он провел во вьетнамском плену. Его роту почти полностью уничтожили, а его самого с несколькими выжившими товарищами определили в лагерь, в котором набралось уже с полсотни пленников, перспектива освобождения которых была совершенно туманной — затерянный в джунглях, один из сотен таких же, он не был известен разведке американцев и южан.
А потом появился русский. Вежливый и начитанный, он всегда приходил на допросы с книжкой, от чтения которой его, по-видимому, отвлекали. С Дугласом он общался на чистом английском языке. С вьетнамцами на вьетнамском, звучавшим для слуха пленного истинной тарабарщиной. При первой встрече он представился Дугласу капитаном Ван Ли, что, как было совершенно понятно по его европейскому типу лица и росту, не соответствовало действительности. Тем не менее, он ни разу, ни словом, ни делом не дал основания Дугласу подтвердить свое подозрение — Советский Союз отрицал наличие своих военных специалистов в истерзанном войной Вьетнаме. Он никогда не кричал, не злился, но задавал вопросы так, что не ответить было невозможно — такая чувствовалась в нем внутренняя сила. И Дуглас, бывший тогда еще зеленым лейтенантом, был восхищен таким поведением своего противника и решил лучше изучить русских. Ему повезло недолго пробыть в плену — прорыв американцами этого участка обороны северовьетнамской армии привел к взятию лагеря, где содержались военнопленные, и Дуглас вместе с остальными товарищами по несчастью был освобожден. Его безмерная радость омрачалась только тем, что Ван Ли накануне наступления уехал куда-то на север и пропал из поля зрения Дугласа.
Оказавшись в тылу и дожидаясь направления в какую-нибудь действующую часть, Дуглас стал искать в магазинах Толстого или Достоевского — распространенный стереотип, укрепившийся в сознании всего мира, что загадочную русскую душу можно понять, прочитав «Войну и мир» или «Преступление и наказание». Но единственной книжкой, которая ему попалась, оказались переводы русских пословиц и поговорок. Дуглас добросовестно изучил книгу, и некоторые выражения так врезались ему в память, что и через двадцать лет он их помнил и часто использовал в своей речи.
Дефендера заинтересовало поведение стюардессы. Да и действительно: стоит ли предаваться унынию, когда вокруг так много красивых и милых девушек? Дефендер вспомнил, как ему постоянно говорил Невик: «Относись ко всему проще». Но что делать, идти искать ее? Как-то неудобно, они же совсем незнакомы. Но он чувствовал, как что-то просыпается в душе, как тогда, в Фарго. И девушка, как ему показалось, тоже проявила к нему интерес. Но, может быть, это просто показалось? «Хотя, если подумать: я просто хочу напомнить ей о чае», — так он думал, борясь с желанием броситься на поиски понравившейся ему девушки и сомневаясь в том, правильно ли будет так настойчиво искать с ней встречи? И неизвестно, сколько бы еще он продолжал мучиться в сомнениях, если бы к нему не обратилась вторая стюардесса:
— Извините, мистер, вы заказывали чай с лимоном?
— Да, я. Только вот что-то не видно ни чая, ни вашей подружки.
— Извините, понимаете, там что-то сломалось и никак не получается сделать. Может быть, вы сами сходите и поможете ей? Если вам не трудно? — по реакции Дефендера девушка собиралась определить, стоит ли продолжать затеянную ими игру для дальнейшего развития знакомства — достоин ли, по ее мнению, этот парень того, чтобы вручить ему счастье своей лучшей подруги и не подвергнуть ее при этом новым испытаниям ссорами и неверностью, коих незадолго до этого та сполна натерпелась от своего предыдущего ухажера, того самого Билла, о котором она каких-то полчаса назад напоминала своей напарнице, предупреждая об осторожности в отношениях.
— Ну что ж, с удовольствием. Тем более что я сам уже собрался отправиться на ее поиски.
— Неужели вас так мучает жажда?
— Жажда? Жажда новых приключений, развлечений, превращений, путешествий без преград — все, чему бываю рад, — в рифму произнес Дефендер.
Стюардесса удивилась:
— Вы поэт?
Сержант усмехнулся:
— Нет. Просто бывает иногда…
Судя по всему, Дефендер выдержал испытание, и стюардесса жестом пригласила его следовать за ней. Они приблизились к отсеку в корме, и от увиденной картины у Дефендера просто перехватило дыхание: стоя на коленях, девушка пыталась закрутить какой-то кран под большим автоматом, наклонившись вперед так, что юбка плотно обтянула ее ягодицы. Это тоже было частью игры — как робкий скромник, бросившийся наутек, так и горячий ловелас, совершенно не смутившийся бы при виде такого соблазна, абсолютно не подходили на роль того героя романа, образ которого нарисовали себе девушки при обсуждении своего плана. Дефендер проглотил комок, внезапно застрявший в горле, и хрипло спросил:
— Вам помочь?
Легкое смущение Вела и его предложение помощи вместо россыпи комплиментов и жадного созерцания позы, в которой замерла девушка, также прибавили Дефендеру привлекательности в глазах заговорщиц. Стюардесса повернулась к нему и, превозмогая волнение, вновь охватившее ее, как и при первой встрече, пролепетала:
— Там заело что-то, поэтому и чай задержался. А у меня не хватает сил кран повернуть.
Сержант опустился рядом с ней на колени и, нащупывая вентиль, случайно коснулся руки девушки. Между телами молодых
