Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
не хочу, чтоб ее забирали! Она моя… — неожиданно девушка схватилась за голову и заголосила.
— Маришка, постой! Нo как же так?
— Ох, Злата, пойдем скорее, пойдем, а то опоздаем… Там председательша и участковый! Злата, пожалуйста, не дай им забрать мою дочку!
— Но с чего вдруг они пожаловали? Ты разве стоишь на учете? Они приезжали раньше?
— Да это все наш депутат недоделаный! Все он выглядывает, выслушивает, а потом в сельсовете сливает информацию! А у нас, ты ж знаешь, все на виду. Он, конечно, в курсе всего, что у нас происходит! Ой, Злата, пойдем скорее! Одна ты можешь помочь! Тебя они точно послушают!
Полянская не была в этом так уж уверена, но Маринке об этом говорить не стала, понимая, что все их доводы, какими бы они ни были, проигрывают перед тем, что увидят органы опеки в доме Максимовны.
Девушки поспешно покинули двор и, взявшись за руки, вновь припустились бежать. Возле дома бабы Ариши царило суматошное оживление. Сама старушка, сидя на лавке, раскачиваясь, голосила и причитала, призывая соседей помочь. Баба Валя, стоя в калитке, что-то говорила, возбужденно размахивая руками, пытаясь остановить людей, приехавших на блестящей новенькой машине. Соседи же, баба Нина, Маськи и дачник с женой Леночкой, которая водила дружбу с бабой Валей и матронами с другого конца деревни, сбившись в кучку, стояли чуть в стороне, негромко переговариваясь, но вмешаться не пытались. Наверное, они, как и Злата, понимали бесполезность этой затеи.
— Добрый день! — запыхавшись, поздоровалась Злата Полянская. — А что здесь за собрание и что происходит? — пытаясь придать голосу уверенности, спросила девушка, глядя поочередно на всех собравшихся.
— Златуля, Маняшу хочуць забраць… — завидев девушку, пуще прежнего ударилась в истерику Максимовна,
— Злата, ды вось за дзiцяцем прыехалi… Кажуць, забiраць будуць… — Няможяа ёй быць тут! Нiякiх условiй. Сама ж бачыш… — подала голос баба Нина.
— Мы пытались их переубедить. Да толку-то… — добавила Леночка.
Представители органов опеки упорно пытались убрать с дороги бабу Валю.
— Не впущу! — приняв позу «звездочки», упрямо твердила она. — Не дам забрать девочку. Не имеете права! — стойко держала оборону баба Валя.
Маринка, не терявшая времени зря и не говоря ни слова, завернула за угол. Сквозь щели в заборе Полянская видела, как она скрылась в доме.
— Извините. — Злата подошла к ним. — А по какому вообще праву вы тут все это устроили, переполошив всю деревню? — холодно спросила она. — Максимовна больна, ей волноваться нельзя, баба Валя тоже в преклонном возрасте… А вы хотите увезти ребенка!
— Девушка, — обернулась к ней дородная женщина в узком костюме и с очками на кончике носа, от которой за версту веяло бюрократизмом.
Злата встречала таких людей, строго следовавших установленным правилам, механизму, который никогда не давал сбоев Достучаться до них, призвать к жалости и милосердию было практически невозможно.
— Вы кто вообще такая и по какому праву вмешиваетесь? У нас есть постановление исполкома. Ребенок не может находиться в этой семье. И мы отвезем его туда, где ему будет намного лучше, — отрезала женщина.
— Правда? А вы хоть раз спрашивали у тех детей, которых увозили от родителей, где им хотелось бы быть и как им лучше? — чувствуя, что начинает заводиться, спросила Злата.
Нет, она все понимала. Они правы, конечно же, правы. Растить ребенка в подобных условиях немыслимо. И, возможно, Маняше будет лучше в детском доме, но какими бы ни были ужасными нынешние условия, здесь она была среди людей, которые ее любили. Как умели, как могли, как понимали эту родительскую любовь и заботу. Чего проще было забрать ребенка, сделать сиротой при живых родителях, покалечить еще одну психику и поставить галочку в отчете, чем сделать все возможное для того, чтобы исправить родителей, помочь и дать им шанс остаться для своих детей родными и самыми близкими. Злата знала такие истории и знала, что многим это помогало. Почему они вот так сразу хотят забрать Машку? Почему бы сначала не сделать хоть что-то для двоих взрослых по сути, несчастных людей, жизнь которых с рождения была беспросветной и пустой?
— Девушка, не вмешивайтесь! Ничего преступного или незаконного мы не делаем. Наоборот, мы хотим, как лучше, а вы устраиваете здесь черт знает что, мешая нам исполнять свою работу!
— Я прошу вас, не увозите ее! — совершенно спокойно сказала Злата. Сняв очки, она водрузила их на лоб и скрестила руки на груди.
— Девушка!
— Вы не можете увезти ее вот так сразу! Вы просто обязаны дать шанс ее родителям исправиться. И вы, в первую очередь, должны помочь им исправиться! — стояла на своем Полянская.
— У нас есть соответствующие документы и решение исполкома!
— А мне плевать! Плевать на ваши бумаги и на ваши решения! Чего проще, сидя в кабинетах, что-то решать, а вот сначала во всем разобраться, понять каждую ситуацию и историю в отдельности, пытаясь исправить и что-то предпринять, это, конечно, сложнее! — злясь, Полянская начинала грубить, не особо замечая это.
Боковым зрением она увидела Маринку, которая вышла из дома, прижимая к груди Маняшу, и теперь стояла у забора, в стороне, с явным намерением в любую минуту сорваться с места и бежать отсюда без оглядки.
— Девушка, а вы, собственно, кто? И какое право имеете вмешиваться? Они что, ваши родственники?
— Нет, не родственники. Просто я понимаю, что за эту девушку и ее ребенка некому заступиться. Она не знает ни прав, ни законов… Вы приехали, бумажку ткнули в лицо, и она должна подчиниться. Но так не должно быть. Изначально ее просто обязаны были вызвать в сельский совет и предупредить. Поставить перед фактом, выбором, как угодно, а не являться как снег на голову. Да, пусть здесь неблагополучная семья, но они могут исправиться и обязаны это сделать!
— Исправиться? Девушка, да не морочьте вы мне голову! Некому тут исправляться! Вы были у них в доме? Там ведь полная антисанитария! У них нет элементарных понятий о личной гигиене! Они сами не моются и ребенка не моют. А чем они ее кормят? Постель не стирана бог знает сколько времени. Одежда воняет так… Тарелки и ложки просто в руки нельзя взять! А вы тут еще смеете возмущаться и указывать нам, как работать?! Да я на вас вообще сейчас вызову председателя и участкового, будете с ними разбираться! К вашему сведению, у этой девушки даже регистрации нет, не говоря уже о виде на жительство! Ее запросто могут депортировать обратно в Россию! Об этом вы тоже, конечно, не знаете? — возмущение женщины из опеки набирало обороты,
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
