приподняты.
— Не меняйте. Лучше обратите взор на аристократок, — заметила с намеком.
То, что герцог избегал аристократок только слепому не дано было заметить, а то, что на него охотился весь свет Катара, сулило огромные неприятности непосредственно мне.
— Отвечу просто: здешние девушки не в моем вкусе. Люблю более утонченных. Да и аристократку я возьму только в качестве жены.
— И с кем же ты спишь? Шлюх нельзя, аристократок нельзя, неужели простолюдинки? Или ты все же девственник? — спросила с иронией.
— Именно, — ответили с ухмылкой.
Перед тем, как уйти, Харитон, подмигнув мне, вручил ашугу в руки целый золотой и, быстро скосив взглядом, что-то сказал на ухо музыканту.
«Будьте сегодня неподалеку. Мой помощник сегодня придет к вам для делового предложения», — прочитала из мыслей мужчины.
— И что же ты ему сказал? — спросила, выражая «интерес».
— Что он весьма талантлив, и я приглашаю его в свой замок.
«Ложь», — подумала про себя. Харитон будто игрался, и все больше казалось, что его действия не имели ничего общего с революцией, но это была ловушка.
Через час мы уже находились в борделе. Джамалл и Камал, увидев меня, искренне обрадовались, стражники испытывали ко мне симпатию. Как и ожидалось, при виде герцога они насторожились, но скрыли ревность подчеркнутым уважением и поклоном. Младшие потворницы не сказали ни слова, а девочкам и слугам на глаза мы старались не показываться.
Сарика читала книгу, когда в комнату постучались, а дальше вошли мы с Харитоном. Обрадовавшись моему визиту, девочка не могла справиться с растерянностью при виде герцога и острым чудом стыда за свой внешний вид.
— П-п-простите, ваше высочество, — глотая слезы и теребя платье, пробормотал ребенок. — Так получилось, что я поскользнулась и упала, вот и ушла на больничный.
Врунишка. Хотя оно и понятно, говорить о том, что ее избили было унизительно. Села рядом с ней и дождалась, пока она обнимет, положив голову на мое плечо.
— Больно? — спросила, зная ответ. Вид пожелтевшего синяка был красноречив и говорил о том, что боль уже прошла, но распухшее лицо смущало Сарику гораздо больше. И Реневальд, сидевший рядом и несколько удивленный тем, как эта мышь прильнула ко мне, доводил ее до апогея смущения.
— Нет. А Капуста сегодня не с тобой?
Не переставая поглаживать ее по голове, ответила отрицательно. Сегодня кошку я с собой не взяла, хотя та очень успокаивала девушку. Сарика могла ее целовать, тискать или просто лежать рядом с ней, поглаживая против шерсти. Хоть Капусточке подобные ощущения не нравились, ребенка она терпела, моментами жалобным взглядом испепеляя меня.
— Может, чай? — предложила сухо, считывая параллельно мысли Сарики.
— Мой уже остыл, но я попрошу новый, — произнесла, не желая вставать с уютного места.
— Этот? — указал неестественно мрачный Харитон на медный чайник.
— Да. Там есть чай, я не пила. Для Сиви готовила, но он уже остыл.
Он молча вскидывает руку, выпуская огненную магию, вода в посудине забурлила, закипела. Сарика восторженно ахнула. Харитон обладал всеми четырьмя стихиями — эфирный маг, и по моим источникам уровень магии у него был высокий. То есть перед нами сильный стихийник, который, вероятно, прекрасно управляется со всеми типами. Идеальный император, способный в любой момент противостоять и более могущественному правителю, темному, с которым считались три континента, а остальные либо трепетали перед ним в заветном ужасе, либо считали того мифом — Адрианном Стаури.
Уже иначе звучали в голове слова того ашуга:
«Сумеречно войско на границе,
Разбиты ведь оковы старой власти.
Пепел поднимается над миром,
Кровью залиты все улицы столицы».
Сможет ли Харитон выстоять против сумеречных? Сможет ли навязать им свои правила? И на чьей стороне темные?
— Спасибо, ваша светлость, — худое лицо озарила широченная улыбка.
Он улыбнулся в ответ (обычные люди не оставались равнодушными, видя улыбающуюся Сарику) и встал, подхватывая бумажный пакет со сладостями, купленными нами по дороге в «Кондитерской лавке Уйера». Там были и любимые Сарикой миндальные пирожные, и шоколадные эклеры, и конфеты, посыпанные орехами, и многое другое. Реневальд не поскупился. Аккуратно разложив их на подносе (другой посуды здесь не оказалось), он разлил мне и Сарике чай (стаканов тоже было всего два). Напуганная подобным поведением девушка пыталась всучить ему свой, но он с усмешкой отказался, объяснив тем, что не любит чай.
— Мы попьем из одного, да, Хари? — не преминула съехидничать, демонстративно сделав глоток и подавая стакан Реневальду. Покажет ли свою брезгливость перед безобидным и наивным ребенком или все же не разрушит иллюзий Сарики?
— Дрянь, — одними губами произнес усмехающийся Харитон и спокойно, в привычной манере глядя только на меня, отпивший напиток.
Мальчик благороден — мальчик дрессируем. Как Тамби. Не могла определиться, кого же выбрать в качестве союзника. Сейчас я это сделала.
— Твой черед, Тия, — протягивает напиток мне обратно.
У меня, в отличие от наследника Запада, предрассудки отсутствовали, поэтому чай я допила уже сама, не поделившись с ним. Обойдется. Сарика болтала долго. Сначала рассказывала о ситуации в борделе, потом перешла на пересказ собственной истории с побоями, впоследствии умудрилась, забыв о стеснении перед незнакомцем, поведать и о своем постоянном госте — Эрике. Молодой человек покинул ее на неделю-другую для урегулирования каких-то дел с семьей, но клятвенно заверил вернуться в скором времени и попробовать выкупить. Последнее мне не нравилось абсолютно. Нельзя было рассказывать о том, что ты замышляешь план выкупа. Даже с Харитоном над освобождением Сарики мы размышляли долго. Дело в том, что Грегори не «сдавал в аренду» Сарику, разговоры же о ее выкупе вовсе казались безумием. Действовать через «третьих» лиц тоже не получилось, хозяин, по моим предположениям, предугадал все возможные ходы в ситуации и мог догадаться, что все дороги ведут к Льву. А кто рядом с Реневальдом желает освобождения для одной блудницы? Я.
«Сильвия, милая, раз за разом я буду убивать все что дорого тебе».
Пусть убивает, она мне не дорога. Просто удобный человек рядом, который не предаст, вот и все.
— Маленькая, — протянула Аделаида, разглядывая тощую девочку. Несмотря на худобу, не ценившуюся в Кататер, ставки
