Прекратить! – заорал Эймон. – Держите их! Богиня моя!
Эймон подлетел к корчующейся на полу куче тряпья и начал приговаривать:
– Дорогая моя, ты как? – тварь на него зашипела, но он, не обращая внимания, продолжал ворковать.
– Ползи вверх по веревке, – на ухо проговорил Генри, а сам, вооружившись подаренной мной дубинкой побежал к толпе балахонщиков.
Я сначала, как завороженная смотрела на то, как Генри колотит магов. Они уже пришли в себя и давали мощный отпор, он был один против десятка сильных мужчин, которые еще и боевую магию применяли. Но у меня получилось воочию убедиться, что тогда, еще, кажется, в прошлой жизни, на первом году обучения в академии Генри точно мог постоять за себя и даже за меня. Откуда в нем такая сила и ловкость?
Он кружил и пригибался, бил и уклонялся, мощно дав в челюсть одному кулаком, тут же присел и дубинкой подсек другого. В него не попадали боевые лучи, таким он был стремительным. Мой чародей великолепен!
Посмотрела вверх на веревку: и как по ней забираться? Это же невозможно, но надо попробовать.
Залезла на кресло, потом опираясь на спинку, схватилась и подтянулась. Обхватила ногами веревку, что было весьма проблематично в пышном платье. Снова подтянулась, руки скользили, тело, никогда не делавшее такого прежде, не слушалось. Болталась из стороны в сторону, как колбаса в мясной лавке, но упорно пыталась ползти, понимая, что сил мне все-таки не хватит.
– Куда собралась? – Эймон с силой сдернул меня с веревки, и я полетела вниз, упав ему в руки.
– Отпусти! Отпусти меня и убирайся, пока цел!
– Сиди здесь, – Эймон швырнул меня в кресло и направился к Генри.
Тот уже справился почти со всеми противниками, живописно раскинув их по углам.
– А ты, оказывается, не так уж прост, актеришка, – демонолог закатал рукава и пошел вперед.
Я закричала, чтобы Генри повернулся, но он и сам был готов к атаке, молниеносно развернулся и ударил Эймона в живот, тот отшатнулся и согнулся пополам. Но тут же распрямился и рванул вперед. Генри изящно увернулся и снова ударил Эймона по спине. Не удержалась и радостно захлопала в ладоши. Так его! Но тут же осеклась, когда заметила, что тварь снова высунула свою дряхлую руку из кучи тряпок.
– Генри! Осторожно! – он повернулся, не понимая, откуда грозит опасность. Я указала на тварь и тут же заметила, как с ее скрюченного пальца слетает бесформенная тень.
Тень метнулась так быстро, что даже глаза за ней не успели, не то, что тело. Она врезалась в Генри и впиталась. Он судорожно вздохнул и обмяк.
– Так-то лучше! – торжествующе произнес Эймон под мой исступленный крик.
Я подскочила и побежала к своему чародею, хотя от ужаса ноги не слушались, они его убили! Небо, прошу тебя, помоги!
Эймон перехватил меня поперек талии и отшвырнул обратно. Пролетела назад и ударилась спиной о кресло.
– Жив твой красавчик, пока еще жив. Но все зависит от тебя, потаскушка. Ты его любишь? – я кивнула. – Ну так вот, если ты хочешь, чтобы он и дальше был живым, слушай меня.
Кивать не стала, понимая, что теперь игры кончились. Напряженно всматривалась в лежащего на полу Генри, пока тот не зашевелился.
– Привязать! – приказал Эймон.
Балохонщики со стонами поднимались, некоторые были даже не в силах встать. Но Генри все же подтащили к колонне и привязали. Он почти очнулся и тряс головой, пытаясь скинуть наваждение.
Тварь снова что-то прошипела Эймону и тот кивнул.
– И так, – он снова подошел ко мне и наклонился, – ты сейчас повторяешь за мной и без фокусов.
– Эля, не смей! Слышишь! Не смей! Скоро будет подкрепление! Держись! – Генри пришел в себя.
– Заткнись, слизняк! Как же меня достала твоя смазливая рожа! – Эймон двинулся к Генри и, подойдя к нему, сказал: – Знаешь, это хорошо, что ты явился. Я, конечно, не ожидал от тебя такой прыти, но все же твое появление, как нельзя кстати. А то наша девочка ломается.
Эймон достал из кармана небольшой артефакт, применил, и его ладони покрыло пламя голубого оттенка.
– Давно хотел подправить тебе рыло, – Эймон сейчас казался абсолютным безумцем, я с ужасом затаила дыхание.
– Урод! – Генри дернулся в путах, но связали его крепко.
Руки Эймона приблизились к родному лицу, и зал огласил крик любимого мужчины. Я тоже закричала:
– Неееет! Прошу тебя! Нет! Прекрати! Прекрати!!! Я все сделаю!
Эймон тут же погасил огонь, а Генри безвольно опустил голову, явно потеряв сознание от боли. Кожа на его щеках была обуглена, по моим же непрерывно катились слезы.
– Повторяй слова! – приказал мне. – Иначе я выжгу ему глаза и не остановлюсь, пока ты не сдашься!
– Хорошо, – тихо отозвалась я.
Эймон начал произносить что-то на незнакомом языке со множеством шипящих. Я старательно повторяла, а сама смотрела на Генри и прощалась. Надеюсь, хотя бы его успеют спасти. Он пошевелился, поднял голову. На его опухшее лицо больно было смотреть, на нем живого места не было.
– Нет, Эля! – раненными губами произнес Генри. – Не надо! Умоляю тебя!
С каждым произнесенным словом я чувствовала себя все легче и легче, будто поднимаясь над землей. Мне стало так спокойно, только тоска еще напоминала, что я прощаюсь с самым главным: со своей жизнью и со своей любовью.
– Я тебя никогда не забуду, – добавила в конце.
– Ты моя Жизнь! – прошептал Генри. – Не уходи!
– Ты мое Небо, любимый, я всегда буду с тобой, – прошептала в ответ.
Вспышка света ослепила. Крепко зажмурилась, но это было бесполезно. Я была этим светом.
Разве может свет оглушать?
Видимо может.
Мне казалось, что я оглохла и ослепла… и умерла.
Буквально через мгновенье, я почувствовала свое тело, его неудобную позу поперек кресла. Потом услышала, как Генри зовет меня, без конца повторяя мое имя. Открыла глаза и удивленно осмотрелась. В зале стало светлее, отступил полумрак, воздух был прохладным и прозрачным.
– Нет! – послышалась сбоку, и я повернулась к Эймону.
Он стоял на коленях и пытался сгрести черный пепел, но он просыпался сквозь пальцы.
– Ты убила ее! Убила! Моя богиня! Вернись, прошу тебя! – Эймон развернулся ко мне, его глаза были налиты кровью. – Это все ты! Ты
