потом
Молвит русским языком…
Вот, скажет читатель! Опять: русским языком! Но ведь это пушкинская шутка: тебе русским языком говорят! То есть человеческим! Немцев в России прозвали немцАми именно потому, что они не говорили русским языком. НемцЫ, то ест немые. Немецкий язык не в счет.
″Ты, царевич, мой спаситель,
Мой могучий избавитель,
Не тужи, что за меня
Есть не будешь ты три дня,
ТРИ дня, говорит Лебедь. Но время в фэнтези условно. Прошла одна ночь от выстрела в коршуна до провозглашения Гвидона князем сказочного города.
Что стрела пропала в море;
Это горе — всё не горе.
Отплачу тебе добром,
Сослужу тебе потом:
Ты не лЕбедь вЕдь избавил,
ДЕвицу в живых оставил;
Ты не коршуна убил,
Чародея подстрелил.
Ввек тебя я не забуду:
Ты найдешь меня повсюду,
А теперь ты воротись, (1)
Не горюй (2) и спать ложись (3)″.
Улетела лебедь-птица,
А царевич и царица,
Целый день проведши так,
Лечь решились натощак.
Вот открыл царевич очи;
Отрясая грезы ночи
И дивясь, перед собой
Видит город он большой,
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Он скорей царицу будит;
Та как ахнет!.. «То ли будет? —
Говорит он, — вижу я:
ЛЕбЕдь тЕшится моя».
У Гвидона — блестящее чувство юмора. То из бочки «на двор окошко», то реакция на появление города на острове — «лебедь тешится» (шутит).
Мать и сын идут ко граду.
Лишь ступили за ограду,
Оглушительный трезвон
Поднялся со всех сторон:
К ним народ навстречу валит, (1)
Хор церковный бога хвалит; (2)
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их; (3)
Все их громко величают (4)
И царевича венчают (5)
Княжей шапкой, и главой
Возглашают (6) над собой;
Прочтите выделенный глагол. Рождается невероятное ощущение торжества, колоколов, звуков, праздника. Настоящее венчание на царство!
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.
Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Корабельщики дивятся, (1)
На кораблике толпятся, (2)
На знакомом острову
Чудо видят наяву: (3)
Город новый златоглавый,
Пристань с крепкою заставой —
ПУшки с Пристани палят…
Три звуковых выстрела.
…Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гвидон зовет их в гости…
Чудная пушкинская игра — рифма.
…Их он кормит и поит (1, 2)
И ответ держать велит: (3)
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали соболями,
Чернобурыми лисами;
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…»
Очень интересная география! От итальянца Гвидо(на) — мимо Буяна-Кипра в Иерусалим к Салтану. По морю Окияну — Средиземному морю. Хорошо бы проследить по карте.
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
От меня ему поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Провожает бег их дальный…
Прямо как сам Пушкин, у которого был пожизненный запрет на выезд из России, провожал своих друзей «душой печальной».
…Глядь — поверх тЕкучих вод
ЛЕбЕдь бЕлая плывет.
Вновь музыка Лебеди!
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь печально отвечает…
Какая музыка!
«Грусть-тоска меня съедает,
Одолела молодца:
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Вот в чем горе!
Ну, послушай: хочешь в море
Полететь за кораблем?
Будь же, князь, ты комаром».
И крылами замахала, (1)
Воду с шумом расплескала (2)
И обрызгала (3) его…
Опять три действия!
…С головы до ног всего.
Тут он в точку уменьшился,
Комаром оборотился,
Полетел и запищал,
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корабль — и в щель забился.
Первое превращение.
Возможно, здесь автобиографическая фантазия самого Пушкина — превратиться в комара и посмотреть другие страны, оставшись невидимым!!!
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
К царству славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости;
Царь Салтан зовет их в гости…
«Гости — в гости» — вновь пушкинская рифма-игра!
…И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце
С грустной думой на лице;
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят
И в глаза ему глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
В море остров был крутой,
Не привальный, не жилой;
Он лежал пустой равниной;
Рос на нем дубок единый;
А теперь стоит на нем
Новый город со дворцом,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами,
А сидит в нем
