заглушает все звуки.
— Юль?
Мне кажется, у меня галлюцинации. Никак не мог муж с дочкой оказаться на пороге квартиры.
— Ты чего тут сидишь? — обеспокоенно спрашивает Рома.
— Мамочка, пливет! Мамочка, пока. Снеек!
Дочь проносится мимо, я провожаю её растерянным взглядом. Возвращаю внимание к Роме, пытаясь понять, что произошло.
— Прости, что ворвался, — неловко улыбается мужчина. — Я звонил и писал. Но ты не отвечала. И в дверь звонил долго. Я думал, что тебя нет.
— Ты… Как ты вошёл?
— У меня же ключ остался. Слушай, я бы не стал врываться. Я уважаю твоё личное пространство. Но Кира закатила истерику. Она полчаса рыдала, что ей нужна её кукла. Я предлагал такую же купить, но она ни в какую.
— Ага. Да. Она любит Бари.
— Бира вроде.
— Ага.
Я киваю. Чуть встряхиваю головой, но это совсем не помогает. Присутствие мужа лишь сильнее нервирует.
А у меня и так бардак в голове.
— Юль, ты не злишься? — муж облокачивается о стену. — Я действительно пытался связаться с тобой. Решил, что тебя нет дома. Хотел заскочить на секунду.
— Да, конечно.
Я не сомневаюсь в словах Ромы, но всё равно лезу в телефон. Чтобы хоть как-то отвлечься.
Там десяток пропущенных, много сообщений. Оказывается, муж писал ещё когда я была в кафе. Но я смахнула и не прочитала.
— Что случилось? — прямо спрашивает Рома. — Я чем-то могу помочь?
— Ты, Алимбаев, уже помог! — фыркаю, нервно смеюсь. — Так помог, что всё уже.
— Я знаю, что ты меня ненавидишь. Но то, что мы разводимся, не значит, что я не могу помочь. И… Юль?
Голос мужа резко садится. Мне не нужно проверять. Я знаю, что именно он увидел.
— Юль, ты беременна? — уточняет хрипло.
— Не знаю, — не собираюсь лгать. — Не успела ещё сделать. У меня задержка, Ром. Почти неделя. Это может быть из-за стресса. Или из-за беременности.
— Хорошо.
— Хорошо?! Ты думаешь, что это хорошо?! Если я вдруг беременна, то это всё исправит?!
— Нет. Не думаю и не надеюсь. Я бы точно не стал использовать это как рычаг, чтобы ты вернулась ко мне.
— Но ты думал об этом.
— Думал. Я о многом думал. Но хорошо — в плане: хорошо, мы разберёмся с этим вместе. Придумаем, что делать дальше. Для начала нужно сделать сам тест.
Я киваю. Нужно. Но сейчас, когда муж рядом, смелости во мне ещё меньше. Я не хотела ему рассказывать раньше времени.
Если опасения подтвердились бы, то конечно. Тут уже не скроешь. Во-первых, сложно объяснить неожиданного ребёнка непонятно от кого. Всё равно ведь с Ромой будем видеться.
Во-вторых, я бы не стала скрывать в любом случае. Рома такой же отец, он имеет право знать и воспитывать ребёнка.
Просто…
Потом, не сейчас.
В детской что-то падает, Рома отправляется проверять. Кира уже лепечет, что это всё случайно.
Я в это время распаковываю тесты, читаю к ним инструкцию. Сортирую тесты по тому, сколько времени нужно ждать результаты.
А после отправляюсь делать.
Я полчаса провела в прострации, а за минуту всё готово.
Я выхожу из ванной, по стеночке сползаю вниз, прямо на пол. Рома устраивается рядом.
— Юль? — обеспокоенно зовёт, явно пытается не торопить. — Что там? Ты…
— Не знаю. Забыл уже, Алимбаев? От трёх до пяти минут ждать. Через три будут готовы первые.
Самые долгие три минуты в моей жизни.
Кажется, даже Кира чувствует витающее напряжение. Затихает в детской, спокойно сидит.
— Нас теперь не разведут? — спрашиваю я, тишина невыносима. — Беременных не разводят.
— Разводят, если этого хочет жена. Немного затянет процесс, но это максимум.
— Хорошо.
— Хорошо, — эхом повторяет муж.
Мы снова молчим. Кожа зудит от неловкости, от того, как всё наваливается. Зажимает со всех сторон, толкает.
Я прикрываю глаза, тут же дёргаюсь от прикосновения.
— Давай тебя разденем, — вдруг предлагает муж.
— Ммм?
— Пальто. Ты всё ещё сидишь в нём. Не жарко?
Я киваю. Стягиваю пальто, укладываю его рядом. Чувства понемногу возвращается ко мне. Понимаю, что мне дико жарко.
Я вся вспотела, волосы липнут к шее. Не задумываюсь, стягиваю с себя свитер, оставаясь в тонкой майке.
Воздух касается разгорячённой кожи, дышать становится легче. Ёжусь, чувствуя внимательный взгляд мужа.
— Ты похудела, — произносит он с укором. — Слишком.
— Тебе не нравился мой животик. Теперь его нет.
— Я как идиот ляпнул, Юль. Меня всё в тебя устраивало. Пытался понять: беременна ты или нет. Особенно после того, как ты соль в бешеных количествах уминала.
— Не было такого! А… Ну… Соль тогда уминал ты. Я себе нормальный ужин приготовила.
Я жду, что Рома начнёт обвинять в чём-то, злится. Но он неожиданно… Смеётся.
Качает головой, поджав губы. Мол, должен был догадаться сразу.
— Прости, — негромко извиняется муж. — За неуместный комментарий. Я не задумывался, как мои слова могут повлиять на тебя. Насколько неуверенной сделают. Я никогда этого не хотел.
— А я хотела. Залысины у тебя нет, Ром. Но реагировал ты забавно.
Ладонь мужа тут же тянется к затылку. Проверяя, не выпали ли волосы за пару секунд.
Справедливости ради, я тоже его била словами. В ответ, заслуженно, но била. Хотя могла просто всё закончить.
— Юль, — муж зовёт напряжённо. — Ты не делай глупостей, ладно?
— Глупостей? — я разворачиваюсь к нему. — Каких?
— Если беременна… Не избавляйся от ребёнка.
— Ещё даже результатов нет. Я ничего не решила. Я… Ром, я не знаю как я с этим справлюсь. Я не потяну двух детей. Ни морально, ни физически. Работу придётся бросить.
— Мы. Мы потянем, Юль. Денег у нас точно хватит на ребёнка. Если, конечно, вдруг кроватки с диамантами только продаются, то надо будет подумать. А так — на всё хватит.
Я сжимаю пальцами колени. Рома снова не слушает, что именно я говорю. Дело ведь не в деньгах. Не в том, на что мне содержать ребёнка.
Как раз таки финансы меня сейчас волнуют меньше всего. Не сомневаюсь, что Алимбаев тут не бросит.
Больше — не сомневаюсь.
— Ты хочешь как раньше? — я начинаю злиться. — С тебя деньги, а с меня всё остальное?
— Я не это сказал, — отрезает муж. — Я сделал выводы. Я не вернусь к тому, каким был раньше. Я буду заниматься детьми. И дочкой, и малышом. Ты же видишь, что с Кирой у меня сейчас получается. Лажаю, но учусь. А с грудничками у меня опыта больше. Я помогу, поддержку. Когда можно будет — начну забирать, чтобы самому присматривать.
— С воскресенья по вторник?
— И чаще, если нужно будет.
Рома говорит заманчиво. Так хорошо. Хочется
