– Да.
– Сегодня же перечислю на твой счет двадцать пять. Постарайся опередить «фортунщика», – решительно сказал Ярыгин и с болезненной гримасой добавил: – Мы сами копаем могилу себе…
Вечером у гостиницы «Обь» Шерстобоев встретился с Копалкиным. На следующий день, будто сказочный джин, Пеликанов появился в Новосибирске. В холостяцкую, но роскошно убранную квартиру Шерстобоева его привел Копалкин. Тимофей с трудом узнал некогда лихого командира роты. Новенький штатский костюм сидел на исхудалой длинной фигуре Пеликанова мешковато. Смуглое лицо исполосовали глубокие морщины и бугристые рубцы шрамов. Мутные глаза ничего не выражали, а узловатые в суставах пальцы рук ходили ходуном, как у алкоголика с тяжелого похмелья. Сразу заговорили о деле. Шерстобоев начал было объяснять, чем вызван заказ, но Пеликанов положил на его плечо свою холодную ладонь:
– Тима, подробности меня не интересуют. Он негодяй?
– Отъявленный.
– Богат?
– Чрезмерно.
– Этим все сказано. Мир – хижинам, война – дворцам. Ты воочию показываешь мне объект, а я привожу приговор в исполнение. По фотоснимкам не работаю. Они часто не сходятся с оригиналом, и можно шутя загубить невинную душу.
– С оплатой как?
– Пятнадцать лимонов плюс стоимость инструмента. Разумеется, наличными и… до того, а не после.
Шерстобоев глянул на Копалкина:
– Сколько возьмешь за автомат?
– По-дружески за два «лимончика» отдам.
Пеликанов иронично подмигнул:
– Дешевишь, Федя. «Калашников» ныне в цене.
– Он за литряк водки мне достался.
– Начальная стоимость не имеет значения. Рынок есть рынок. Хотя, извините, лезу не в свою проблему. – Пеликанов повернулся к Шерстобоеву. – Итак, Тима, готовь пятнадцать лимонов. Желательно, стотысячными кредитками, чтобы в карман вместились. Встречаемся через неделю.
– Командир, дело срочное, – сказал Шерстобоев.
– Раньше недели не смогу. Кирнул лишнего, надо войти в спортивную форму. – Пеликанов вытянул перед собой трясущиеся руки. – Видишь, как пальцы играют?.. В таком состоянии я не работник. Могу наделать много трескучего шума и огня, а пользы от этого будет – фунт дыма.
– А если через неделю не поправишься?
– Такого быть не может. Через трое суток приду в ажур. К вам заглянул, чтобы обговорить условия. Сейчас махну в Кемерово. Отработаю там заказ и примчусь сюда. Транспорт будет мой. Заберем у Феди инструмент и начнем охоту за объектом.
– Надеюсь, без моего участия? – спросил Шерстобоев.
– Само собой. Ты, Тима, лишь покажешь мне чрезмерно богатого негодяя. Дальше – моя проблема. Заметано?..
– Заметано.
– Чао, мальчики! Провожать не надо…
После ухода Пеликанова Копалкин с сожалением сказал Шерстобоеву:
– Зря ты согласился на пятнадцать лимонов. Я, не задумываясь, за десять замочил бы любого жирующего богатея.
– Профессионал надежнее дилетанта, – ответил Тимофей.
Перечисленные Ярыгиным деньги в целях перестраховки Шерстобоев трогать не стал. Семнадцать миллионов новенькими стотысячными купюрами он взял из денег Глеба Вараксина, где уже накрутились проценты. Два миллиона сразу отдал Копалкину за автомат. Остальную сумму завернул в целлофановый пакет. Дело складывалось выгодно. Двадцать пять ярыгинских миллионов оставалось на счету, можно сказать, чистоганом.
Через неделю, как и обещал, Пеликанов прикатил в Новосибирск на черной «Волге». Одет он был в камуфляжный комбинезон. Руки не дрожали, а мутные прежде глаза теперь светились азартным блеском, словно у заядлого охотника перед встречей с крупным зверем: Шерстобоев, усевшись на заднее сиденье «Волги», передал киллеру пакет с деньгами. Тот, не проверяя, положил сверток в карман. Обернувшись, спросил:
– Где инструмент?
– У Феди. Сейчас привезет.
Предупрежденный по телефону Копалкин не заставил долго себя ждать. Оглядевшись по сторонам, он достал из багажника полковничьей «девятки» уже собранный автомат, крадучись сунул его Пеликанову и тихо сказал:
– В рожке восемнадцать патронов.
– Почему неполный комплект?
– Чем богаты, тем и рады.
– Мерси. Повоюем, чем Бог послал.
– У меня есть две черных маски. Возьмите на всякий случай.
Пеликанов усмехнулся:
– Оставь тряпки себе. Я привык ходить на врага с открытым забралом…
По подсказке Шерстобоева быстро подъехали к офису «Фортуны». Остановились на противоположной стороне улицы среди других машин, припарковавшихся возле кондитерского магазина. У входа в рекламное агентство, несмотря на раннее утро, стояла синяя «Вольво» Надежницкого. Передняя правая дверь ее была распахнута. Невысокий пухлый парень, чуть склонившись, разговаривал с сидевшей в машине девушкой, лицо которой скрывалось в тени. С правого плеча парня свисала объемистая дорожная сумка. Недолго поговорив, «пухляк» вместе с сумкой втиснулся в машину.
– Вагон смертников пополняется, – будто размышляя вслух, проговорил Пеликанов.
– Ты что, командир, хочешь устроить братскую могилу? – встревожился Шерстобоев.
– Не люблю свидетелей. Самый лучший из них – мертвый.
– Давай отложим до более удобного момента.
Пеликанов брезгливо поморщился:
– Тима, не дыми.
– Чего?
– Не порти от страха воздух. Момент тот хорош, который ближе, а второй замах всегда хуже первого. Откладывать некогда. В Ленинске-Кузнецком меня запеленговал угрозыск и наверняка запустил ориентировку. На переправе к вам пришлось сменить машину. К вечеру мою «Волгу» начнет искать ГАИ. Надо спешить, пока петлю не затянули.
– В спешке можно дров наломать.
– Лес рубят – щепки летят. Не вибрируй, Тима. Сработаю чика-в-чику. Куда они хотят ехать?
– Не знаю.
В красном пиджаке нараспашку из офиса вышел Надежницкий и неторопливо стал усаживаться за руль «Вольво».
– Объект?.. – быстро спросил Пеликанов.
– Угу.
– Вооружен?
– Говорят, во внутреннем кармане пиджака всегда таскает пистолет ТТ и лупит из него навскидку без промаха.
– Информацию принял. Можешь быть свободным. Дальше – моя проблема.
«А если в „Вольво“ сидит Лина? Он же и ее за компанию с Надежницким может ухлопать», – обеспокоенно подумал Шерстобоев и мгновенно принял решение:
– Поедем вместе.
– На службе тебя искать не будут?
