как-то повзрослел и это заметили все. Теперь это была действительно большая СЕМЬЯ.
Была середина мая. Кристина шла в кафе, откуда ее через час должен был забрать муж, возвращаясь с работы. Домой они поедут вместе. Она сама выбрала маршрут. Во-первых, он был по дороге из офиса в поселок, во-вторых, в случае задержки его с работы, она могла провести время здесь, а не под дверьми университета или больницы, в-третьих, по пути сюда, у нее было 15-20 минут для прогулки, а у водителя не было головной боли из-за автомобильных пробок. Был вариант встречи супругов у офиса, но Кристина его не приняла. Она посещала это кафе уже месяцев восемь, к ее визитам привыкли и считали постоянной клиенткой. Исключением были выходные, праздничные и те дни, когда она освобождалась до часу дня. Она сделала заказ и, в ожидании его, думала о предстоящих экзаменах: – « Сегодня 15, мне осталось всего чуть больше месяца до окончания учебы».
– Девушка, простите за беспокойство. Вас зовут Кристина? Кристина Неверова? – спросил молодой человек, немного смущенно.
– Есть одна неточность. До замужества, я действительно была Неверова, а сейчас я Кристина Миронова. Мы знакомы?
– Кристя, ты действительно меня не узнаешь?
Кристина никогда бы не признала в высоком молодом человеке «ботаника» Евгения Водянова. Аккуратная стрижка, очки в дорогой оправе, в меру накачанный торс под модной одеждой.
– Женька? Тебя трудно узнать. Не заговори ты со мной, я прошла бы мимо.
– А я тебя вроде узнал, но начал сомневаться. Разрешите мне присесть? – спросил он, все еще не веря глазам.
– Присаживайся. Ты заказ сделал? Мой уже несут.
– А я уже свой выпил. На выход собрался, а тут тебя заметил. Рассказывай, как у тебя дела? Про лицо я не спрашиваю, все вижу. Какие еще успехи?
– Через месяц заканчиваю интернатуру, стану женским доктором. Закончила медицинский колледж, потом университет. Работала и училась. Замужем, сыну скоро два года. Папа приезжал два года назад. Живет в Германии. Ты сам как? Как судьба твоя сложилась?
– Живу с мамой, не женился. Невесту найти очень трудно, да и негде. По клубам я не хожу, а библиотеки сейчас не работают. Окончил физмат, стажировался год в Лондоне, работаю в крупной компании. Жизнью своей я доволен. Тебе не хочется посмотреть на наших одноклассников? 17 числа вечер встречи. Десять лет нашему выпуску. Они каждый год встречаются, но мне не понятно, зачем они это делают. Между собой не дружат, нового в их жизни ничего не происходит. Чем делятся, о чем говорят? Не понимаю.
– Ты что, следишь за их жизнью? – спросила удивленно Кристина. – Зачем?
– Уже не слежу. А два года назад, задался целью раздать всем долги за свои унижения. Вот тогда проследил жизнь каждого, прямо под микроскопом. Не смотри на меня так презрительно и удивленно. Мне не надо тебе напоминать, кто и как меня унижал? Их было всего пятеро. Пятеро идиотов, которые сейчас ничего собой не представляют, и которым я задолжал. Я ни кого не убил, не причинил физической боли и даже не разорил, хотя была такая мысль. Я ничего не сделал из того, от чего могла пострадать семья. Обе наши Елены прекрасные, оказались не столь удачливы в этой жизни. Одной удалось выйти замуж, а вторая до сих пор порхает, как стрекоза из басни. Мне они обошлись совсем недорого. Только приличный номер в гостинице и романтический ужин. А взамен я получил все долги с процентами натурой. Я упущу подробности.
Кристине и без предупреждения не хотелось их слышать, как и весь рассказ о прошедшей «вендетте», но он рассказывал, а сам переживал вновь те моменты, которые случились десять лет назад в школьной раздевалке, спортзале и бассейне. Все это Кристина помнила.
– Заметь, через год, и одна, и вторая делали вид, что ничего не произошло. Обе приняли это, как должное. Старкова я просто тупо подвел под монастырь. Тесть узнал о нездоровом интересе зятя к малолетним девочкам. Кого мне жаль, так это малолетних жриц. Небольшой семейный бизнес перешел к дочери, она теперь от мужа свободна. Мне ничуть его не жаль. Я не кровожадный монстр, Кристя. Жену Петрова, обезбашенную Аню, как и его самого, мне тоже не жаль. Просто рога Петрова стали чуть ветвистее. Ни для кого из них не секрет, что именно я, таким образом, раздал свои долги. Как ты думаешь, мне врезали по морде? Угрожали? Пугали? Нет! Молча, проглотили и не подавились. Это не было местью, нет. Это была плата по счетам с учетом пени и просрочки. Я раздал им пикантные фото друг друга, чтобы они знали, кто есть кто. Никого из класса, а было человек пятнадцать, кроме пятерки, я не обидел даже словом.
– Жень, тебе стало легче? – спросила Кристина, не веря в его рассказ. Не вязался у нее его образ с действиями.
– Легче? Нет, Кристя. Мне стало безразлично. Я раз и навсегда забыл об их существовании, и о том, что было с ними связано. Ты знаешь, когда отдаешь долги, которые висели у тебя камнем на шее ни один год, становится легко, и ты о них не вспоминаешь. Ты меня осуждаешь? Но тебе ведь тоже не сладко приходилось.
– Старшеклассники часто бывают жестокими. Меня в отличие от тебя, не унижали, меня просто не замечали. Но я не держу, ни на кого зла и не пытаюсь изменить мир. Я попыталась изменить себя и у меня это получилось. Почему встреча выпускников в мае?
– Все приурочено ко дню рождения Галины Сергеевны. Они встречаются накануне его, в выходной. В этом году это 17 число. Хочешь пойти?
– Не знаю, Жень. Мне, конечно, интересно увидеть реакцию их на мой новый образ. Только не знаю, нужно ли мне это?
– Устрой всем шоковую терапию. Выглядишь ты прекрасно. Обеим Еленам до тебя далеко. Поезжай, поздравь дорогую сердцу учительницу, и увидишь реакцию всех присутствующих. Пусть они кусают себе локти, – сказал он, улыбаясь. – Можешь передать и от меня привет. Запиши телефон, – он продиктовал номер. – Спасибо, что выслушала. Ты всегда умела слушать. – Он поцеловал ей руку и направился к выходу.
Пока Кристина ждала мужа, она мысленно возвращалась к рассказу Водянова, по прозвищу Водяной, и вспоминала школьные годы, которые когда-то хотела забыть навсегда. Вечером, о встрече с одноклассником, она рассказала мужу.
– Тебе самой доводилось быть свидетелем этих унижений?
– Расчет всегда делался на публику, а иначе, какой резон так себя развлекать. В раздевалке, две смазливые восемнадцатилетние стервы, страстно целуют наивного Женьку, который
