ничего, — протянул Арсен, — если бы не плясал под дудку Ураза и не верил в то, что сможет стать следующим главой совета рода Максютовых.
— Ладно, я не собираюсь с тобой обсуждать это, — остановил я его, — ты же знаешь, что «Макс-музыка» теперь перешла в мою собственность?
— Да, господин владелец, — он снова поклонился, — надеюсь, вы не выгоните вашего скромного слугу? А то так кушать хочется, что переночевать негде.
— Хватит! — прикрикнул я. — Давай поговорим серьёзно.
Сев за стол, я начал сверлить его взглядом. Арсен не был глупцом и быстро смекнул, что находится на волосок от увольнения, и пора сменить манеру поведения. Сейчас явно не время для шуток.
— Понял, не дурак, — пробормотал он, усаживаясь за стол напротив.
— У тебя испытательный срок в один месяц. Справишься — будешь рулить компанией дальше. Нет… — Я развёл руками и кивнул головой на дверь.
— Ты не пожалеешь… — начал он, но, увидев мой суровый взгляд, оборвал свою речь.
— Я тебе на почту скинул список оборудования для репетиционной базы. Закупи всё. Денег на счёт перевёл, — начал я давать указания, — съезди в Хадыженск, поговори с ребятами, с которыми я выступал. Может быть, кто-то сможет присоединиться. Группа мне нужна своя. Раз уж я влез в это дело, то концерты будут. Может быть, не так часто, как мне бы хотелось, но забрасывать музыку я не намерен. Ищи людей. Это — твоя первоочередная задача. Срок — десять дней.
— Справлюсь, — Арсен уверенно кивнул, ожидая продолжения.
— Забери из Хадыженска Ефросинью. Она мне нужна здесь. Выдели для неё кабинет, — я договорился с девушкой, что она переедет в Екатеринодар. Такими людьми не стоило разбрасываться, тем более, ей даже было где жить. У Цыпко имелась квартира в городе.
Раздав указания, я отправился наконец-то домой. Арсен на месте директора «Макс-музыки» на данный момент меня совершенно не устраивал, но искать нового человека просто не было времени. Тем более, имелся некоторый шанс, что, если поставить его в жёсткие рамки, он вполне может справиться с задачами. Так что будем посмотреть.
Выпив чаю, я устроился поудобнее на диване. Пришло время поговорить по душам с духом в браслете.
— Привет! — обратился я к нему и сразу ощутил тепло, прокатившееся по всему моему телу. — Мы же можем пообщаться?
— Конечно, — раздался радостно-возбуждённый голос у меня в голове, — закрой глаза и расслабься, так я буду тратить меньше энергии и смогу транслировать образы.
— Расскажи о себе, — попросил его я, выполнив указания, — ты — часть Борея, или самостоятельная личность? А то я немного запутался. Кто ты такой, и что из себя представляет алтарь? И есть ли у тебя имя?
— Я… часть Борея. Но ощущаю себя отдельной личностью, — начал он несколько несмело, — имени у меня нет…
— Это надо исправить, — нарочито весело, чтобы поддержать его, произнёс я, — давай, ты будешь Борисом? Или, по-простому, — Боря!
— Ух ты! Спасибо, мне нравится!
— С этим определились, — я был доволен собой. Борис с теплом воспринял новое имя, — тогда продолжай, расскажи мне об алтаре, и как ты появился.
— Алтарь — это обычный камень. Аннулет делится с ним энергией, и после завершения этого ритуала алтарь может работать, как аккумулятор магической энергии. Он отправляется в род и служит ему, делясь магией.
— То есть алтарь черпает магию из окружающего мира? — уточнил я.
— Да, но, кроме того, после привязки к роду с алтарём энергией делятся и члены рода. И не только магией, но и мыслями и знаниями. Если род хорошо служит алтарю, не опустошает его и проводит ритуалы принятия в род, а также посмертные, в алтаре может зародиться сознание. Так было и со мной. Когда-то я вдруг осознал себя. Это было необычно — в моей памяти появились образы. Тени каких-то людей, обрывочные мысли — кто я такой, где? Почему заточен в камень? Нахлынули грусть и одиночество, переходящие в тоску, а затем появилось лицо отца — Борея. Он обнял меня, поделился энергией и частицей знаний, успокоил.
— Получается, ты мог общаться с Бореем?
— Редко. Мне на это энергии постоянно не хватало. Но от осознания того, что я не одинок, и у меня есть любящий отец, было гораздо легче, — он помолчал немного, даря мне ощущение тепла и любви, — как рассказал отец, раньше алтари размещали так, чтобы мы все могли друг с другом переговариваться. Мы были едины и могли мыслить вместе, сливаясь сознанием.
— Что же случилось потом? — поторопил его я, видя, что Боря снова проваливается в тоску.
— Я это время не застал, это мне Борей рассказал. Когда-то люди были сильнее и смелее, они проходили полный ритуал и могли слышать отца, выполняя его указы. Но потом начались войны, да и мир стал меняться, люди переезжали жить в города, перетаскивая алтари безо всякого контроля, нарушая с таким трудом выстроенную связь. К тому же, многие алтари были потеряны. Если династия прерывается, очень тяжело, практически невозможно перестроиться на новый род. Поэтому проходили ритуалы признания. Когда мы находили хоть капельку крови или духа в новом претенденте, это помогало нам настроиться на новый род.
— Мы с тобой так и познакомились, — улыбнулся я, пытаясь утешить его.
— Да. В тебе есть и дух, и кровь моих прежних владельцев. Я бы признал тебя, — в его голосе звучала вина, — прости!
— Я тебя ни в чём не виню, всё хорошо, — он по-прежнему вёл себя, как маленький ребёнок, — а как получилось, что ты взял под свой контроль алтарь Платовых?
— Пока его развитие на уровне домашней собачки, даже не ребёнка. Мыслить он толком не может. Для него есть «свои» и «чужие». Своим надо помогать, чужих не допускать, — поделился со мной Боря. Было видно, что он расстроен этим фактом, наверняка ему хотелось встретить настоящего, разумного брата, а получилось вот как-то так…
— Ещё важный вопрос, — я чувствовал, что разговор даётся ему тяжело, энергия заканчивается, — алтари закрывают проколы в этот мир. Но ведь в особняке Трубецких тоже был алтарь, как вышло, что там открылся прокол?
— Возможно, алтарь слишком сильно ослабел к тому времени. Глава рода может
