Он стряхнул грязь и, поколебавшись, все же натянул шкурку на себя.
Плохо, что он упустил момент. Сейчас ему нужно находиться рядом с ней.
— Мне нужна жертва, — прошептал он.
— За этим и устроил поджог? — раздался знакомый голос из-за спины.
Илья обернулся: рядом, скрестив руки на груди, стоял следователь Птичкин, старательно буравя его проницательным взглядом.
— Я за тобой присматривал! — довольно заулыбался следователь.
Илья вызывающе усмехнулся, пожал плечами, мол, не понимаю, о чем речь.
— Я тебя насквозь вижу, щенок! И рано или поздно — выведу на чистую воду.
— О’кей, чистота — это хорошо, — равнодушно ответил Илья, собираясь поскорее свалить.
— А знаешь что?! — с неприязнью глядя на него, Птичкин достал наручники. — Ты задержан, умник!
Только ареста сейчас и не хватало. Илье нужно было скорее найти Аню, а тут этот мусор растявкался. Может, ему все-таки денег попробовать предложить? Но нет… Этот не возьмет. Принципиальный. Надо было все-таки мать откачать, а то, после ее смерти, у Птичкина крылышки расправились.
— На основании?
— На основании подозрения в умышленном поджоге. Сутки посидишь… — но следователь не договорил. Увидев ожоги, он застопорился и растерянно застыл с наручниками в руках. — А тебе в больничку не нужно?
— Не нужно, — огрызнулся Илья. — Но грязные наручники лучше бы ты оставил при себе.
— Поговори мне еще! — зарычал Птичкин, заломив руки Ильи за спину, застегнул потуже наручники и подтолкнул к машине.
К следаку подошел другой мент.
— Ты чего, Птичкин, лютуешь?! Это же тот парень, что мальчишку вытащил! — развязно возмутился он.
— Ты как со старшим по званию разговариваешь?! — зло рыкнул Птичкин.
— Виноват! — ошарашено выправился заступник, сменив манеру общения на формально-канцелярскую. — Думал, вы не видели, гражданин майор.
— Всё я видел. А чутьё меня никогда не подводило. Вокруг этого пацана — одни трупы!
***
Илья все еще чувствовал себя грязным. Хотя и провел в ванне целый час. Казенный запах тюрьмы, казалось, впитался в кожу. Ему пришлось пробыть в обезьяннике целые сутки — тупой адвокат лишь разводил руками — имеют право.
Обезьянник оказался не похож на те, что показывают в сериалах. Маленькая клетка стояла прямо у оперов в кабинете. В ней было заперто еще пять тел. Вонючие бомжи и наркоманы. Пришлось еще и шмот выкинуть.
Он поморщился от воспоминаний. Птичкин за это еще заплатит. Илья уже активно продумывал планы подставы этого тупого мента. Но пока ему было не до мести.
Илья пил кофе, сидя за столиком купленного после смерти матери клуба.
Днем клуб превращался в ресторан.
Vip место располагалось на втором этаже и было скрыто от общего зала бронированным, непроницаемым стеклом. С его же стороны весь зал просматривался, как на ладони: вон телочка с накаченными буферами хлопала глазками перед богатым папиком, интимно лаская ножкой ему между ног и надувая силиконовые губки. А чуть в стороне два мужика рассматривали какие-то документы, то и дело настороженно озираясь и перешептываясь друг с другом. Толстяк с хмурым видом цедил в трубку телефона, параллельно умудряясь, тыкая в заказ, выговаривать официанту.
Иметь свой клуб-ресторан было удобно. Илья теперь мог лично следить за санитарными условиями приготовления своей пищи и знал, что его еду не лапали грязными руками.
А еще никто не мог наблюдать за ним, как это сейчас делал он с посетителями. Значит, меньше шансов засветиться в ненужном месте с неправильными людьми, такими, как, например, Макс, который сидел напротив и ковырялся в спагетти. И кто заказывает спагетти утром? Люди все делают неправильно.
Руки Макс не помыл. Даже не протер принесенным для этого мокрым горячим полотенцем. Да и вообще вид у него был неопрятный, затравленный, жалкий.
Илья брезгливо отворачивался, залипая в зал.
— Илья, — между тем, испуганно блеял Макс, — а если они все узнают? Там было два ребенка. Я убил детей. Я… я хочу во всем сознаться… Ты… Ты, наверное, не знал, что там дети. Я видел, как ты вынес мальчишку из огня, я не могу с этим… Это бесчеловечно!
— Ты революционер, а не человек. Помни об этом, — доставая айфон, отстраненно пожал плечами Илья и уставился в ленту ВК. Он, естественно, сидел там под фейковым именем, только идиоты доверяют свои личные данные социальным сетям. Телефон же был прошит дополнительными защитами, и ни одна хакерская крыса не засекла бы его.
— А как я теперь?
— Войны без жертв не бывает. Если ты этого еще не понял, то дурак.
— Но… дети… Как теперь с этим быть?!
Илья поднял взгляд на Макса, с презрением усмехнулся, достал из кармана ствол, положил на стол.
— Вот, — кивнул он на пистолет. — Если ты не можешь жить, то гоу, служи революции иначе. Все мы умрем, и лишь немногие будут бессмертны. Лучше жить свободным месяц, чем рабом всю жизнь. Эти дети были рабами системы, их будущее — дно. Считай, что мы их освободили.
— Я… я не могу себя вот так… убить… Наша цель, она же оправдывает наши средства?
— Конечно, для революции нам нужна эта девчонка. Главные жертвы приносят не те, кто тупо умирает ради революции, а те, кто ею живет и готов ради нее не только умереть, но и убивать.
Макс с сомнением уставился на Илью:
— Неужели мы не могли обойтись без того, чтобы убивать детей?
— Камон, Аня идеально подходит для террористического акта. Она по всем характеристикам типичная жертва. Проклятый Новый год попортил все планы. Мне нужен резонанс, для этого нужен кто-то вроде нее. Но пока у нее была семья, она не пошла бы к нам. Ее нужно было сломать. Сломать. И теперь, когда у нее ничего нет, ей можно внушить все что угодно. Она потеряла то, ради чего всем жертвовала, ей нужен новый смысл жизни.
— Илья! Но это… Это безумно!
— Максимка, — Илья брезгливо обнял парня за плечи. — Если я увижу тебя хотя бы близко возле мусоров или, еще хуже, возле нее, нам придется принять меры. Мне помнится, у тебя тоже есть братишка, мелкий такой?
— Т-ты… Ты шутишь? — Макс испуганно уставился на своего вождя. — Я-я понял. Я все понял. Я буду молчать.
— Выбор у тебя есть. Мы ж за свободу все-таки боремся, бро, — холодно улыбнулся Илья.
Глава 8. Символ солнца (часть 1)
Матфея раздражало, что к Новому году город наряжали заранее, а украшения снимали с большим опозданием. Всё это, на его взгляд, напрочь убивало дух волшебства.
Вот и сейчас весь город был увешан праздничными огнями, хотя декабрь только успел начаться.
Матфей мялся у
