предков семьи Бай не мог подумать, что однажды эта шпилька окажется в волосах наследницы Ворона.
– Это подарок.
– Главы Бая? – еще тише шепнула она.
Несколько секунд я раздумывала, что ответить, но потом просто кивнула.
– Сестрица!
Я обернулась на грохот и замерла.
Сяо Хуань бежал ко мне, оставив разбитую чашу на дорожке сада.
– Сестрица, ты вернулась!
Я поднялась, но, прежде чем успела сказать хоть слово, он уже обнимал меня.
– Сестрица, где ты была? Я говорил им, что ты вернешься! Я же говорил!
– А Хуань! – я ласково коснулась его волос. – Сестрице нечем дышать.
Но будто чувствуя мою ложь, он не отпустил меня.
– Ты наконец вернулась! Когда ты приехала? Сегодня? Госпожа Сун велела мне отнести отвар жене Главы Бая, а я не хотел, но дедушка велел мне слушаться, а ты здесь… ты вернулась!
Лу-Лу тоже поднялась и в нерешительности переводила взгляд с меня на мальчика.
– А Хуань, поприветствуй госпожу Лу.
Он нехотя опустил меня и отвесил поклон Лу-Лу, а потом потянул меня за руку и прошептал:
– Отвар той госпожи… Кажется, я разбил чашу, сестрица.
– Сестрица не даст тебя в обиду.
– Госпожа будет ругаться?
– А Хуань, – я нагнулась к нему и прошептала: – Твоя сестрица и есть та госпожа.
– А?
Он удивленно отпрянул.
– Сестрица, ты вышла замуж за Главу Бая?
Я кивнула.
– Господин расстроится, – пробормотал Хуань, а потом вдруг замер и посмотрел на меня серьезными, почти взрослыми глазами: – Сестрица, если он заставил тебя, ты только скажи, я напишу господину, и господин заберет нас!
– А Хуань, – я мягко коснулась его волос, – разве кто-то может заставить твою сестрицу сделать то, что она не хочет? Разве Глава Бай похож на плохого человека?
Мальчик покачал головой, но упорно повторил:
– Господин лучше.
Я рассмеялась и посмотрела на Лу-Лу. Она все еще не понимала, о ком идет речь. Я могла лишь надеяться, что она не станет повторять слова этого ребенка при Ду Хувэе или еще хуже – при Бай Сине.
«Ты была слишком занята, играя на чувствах других мужчин». Теперь, вспоминая его холодность, я понимала, что он и правда ревновал меня. Боже.
– А Хуань, – я взяла мальчика за руку, – раз уж ты не донес мое лекарство, нам стоит лично попросить госпожу Сун приготовить его еще раз.
– Я сам приготовлю его.
– И не боишься погубить сестрицу?
– Я многому научился! Пусть дедушка Гу сам расскажет тебе!
– Тогда я непременно должна расспросить его!
– Ты даже не представляешь, что я…
Уже уводя его из беседки, я обернулась и помахала Лу-Лу. Она улыбнулась в ответ.
13
Хуань не отходил от меня весь день. Он привел меня в жилище Почтенного Гу и потребовал, чтобы наставник рассказал сестрице обо всем, чему научил того за это время. Старик смеялся и журил мальчика, но я видела, как он доволен учеником. Отправив Хуаня вскипятить воду, Великий Целитель повернулся ко мне.
– Ты правильно сделала, что вернулась, дитя.
Старик взял мою руку и улыбнулся.
– Вы знали, – прошептала я.
– Как же старику не знать. Тебе не следовало уходить. Ты ведь так и не отдала те волшебные снадобья молодым господам.
Он смеялся, а я не сразу вспомнила, о чем он говорил.
«Это для Вэй-гэ, оно исцелит его руку, а это для Бай Сина. Как только он выпьет отвар, вместо красивых линий у него будут выходить палки да кляксы, потом он бросит свою кисть и пойдет играть к пруду». Я и правда варила волшебные снадобья. Жаль, что их волшебство рассеялось, прежде чем успело сотворить чудо.
– Но ты вернулась, значит, все раны скоро затянутся. Нет ничего лучше возвращения.
– Вы так говорите, будто это место было моим домом.
– Даже если ты не считаешь это место домом, здесь тебя ждали, значит, стоило сюда вернуться. Никогда не знаешь, сколько встреч еще отмерено. Мне, старику, и надеяться уже было нечего, а свиделся и с ученицей этой сумасбродки Цзи Динь. Хорошее дитя, сердце радуется.
– А что же ученик Почтенного Ханя? – вдруг спросила я.
Взгляд лекаря затуманился, и он лишь покачал головой:
– Не все встречи – благословение судьбы, поэтому и торопить судьбу не стоит.
– Я слышала, он погиб здесь, на Горе Лотоса.
– Ученик Хань Шуя? – Старик вздохнул. – Не с добром он пришел, потому и не сумел вернуться. Сердцем был неглуп, но заплутал в чужих сетях.
– Его убили люди Лотоса?
– Он первым погубил человека. Сколько уже снегов утекло с тех пор? Да кто знает, что между ними было и кто судить вправе. Оба мертвы.
– Я встретила его сына.
– Правда? Так и у него был сын…
– У человека, которого он погубил…
Старик вздохнул и покачал головой.
– Эх, дитя, сын рода Ду был им сброшен в пропасть. Да что теперь вспоминать о том? Кровь льется да в землю уходит. Коли и сын Шэ Мо вырос, значит, ему теперь достались книги этого безумца Хань Шуя?
– Я знаю лишь, что ему подвластны Высшие Яды.
– Значит, то судьба. Боюсь только, этот ребенок затаил обиду в сердце. А тебе ли, дитя, не знать, что обида будет тяжелее ран.
Я знала.
– Сестрица!
Сяо Хуань вбежал, своим радостным криком развеивая шепот усталых призраков.
– Сестрица, ты должна посмотреть, как я буду готовить для тебя лекарство!
За ним вошла Сун Лин.
– Госпожа Бай!
Она приветствовала меня с теплой улыбкой.
– А Хуань не донес вам лекарство. Мы приготовим новое.
– Я приготовлю! – заявил мальчик.
Я смотрела, как он суетится у очага и то и дело посматривает то на наставника, то на госпожу Сун. Я смотрела и понимала, что даже если судьба была жестока с ним, по крайней мере, он получил лучших учителей, о которых не многие смели мечтать.
– Сестрица!
Он звал меня, и я подходила ближе. Он рассказывал, и я внимательно слушала.
– Теперь я буду сам готовить тебе лекарства, и ты никогда не будешь болеть!
Я кивала, прося судьбу, чтобы этот ребенок больше никогда не болел сам.
Он не отпускал меня, пока ночь не сожгла солнце. Сун Лин уже давно ушла к брату, и Почтенный Гу, изобразив суровость, отправил Хуаня спать.
– Я приду к тебе завтра, сестрица, – заявил Хуань на прощание, а потом вдруг робко добавил: – Можно?
Я рассмеялась и поцеловала его в макушку.
– Конечно, можно.
Он убежал, и Почтенный Гу рассмеялся.
– Это дитя – и правда подарок небес.
– Ему повезло встретить вас.
– Меня ли, дитя?
Я улыбнулась.
– Почтенный Гу, у меня есть просьба.
– Говори, дитя.
– Мне нужны травы, которые отгоняют плохие сны.
– И только? Ты плохо спишь, дитя?
Я покачала головой, а старик не стал расспрашивать. Быть может, он знал. Быть может, он знал все.
14
Я вернулась в покои с мешочком трав. Луна уже висела над крышами усталой срывающейся каплей. Несколько минут я смотрела нее, гадая, уснул ли Синфу. Я надеялась, что он спит. Перед отъездом я попросила Чжу Фэя приносить ему булочки с кухни и даже оставила рецепт печенья. Я могла лишь надеяться, что его наставник не забудет мою просьбу.
– Чжу-эр.
Я вздрогнула.
Бай Син внимательно смотрел на
