Архангельска, но и половина губернии. Причем в глазах многих читалось нечто вроде недоумения. Если прорыв двух кораблей в Архангельск воспринимался как удача… Ну а почему нет? Повезло мальчишке! Так вот, первый – удача, второй, когда они приволокли английский фрегат – тоже, причем вкупе с численным преимуществом не такая и большая. А вот сейчас – это уже напоминало закономерность, и два трофейных корабля, каждый из которых был сильнее только-только закончившей ремонт «Новой Земли», смотрелись в качестве трофеев более чем солидно.
Дальше все шло по накатанному сценарию. Многочисленные речи, поздравления, а в конце – грандиозная пьянка. Александр, памятуя, чем все закончилось в прошлый раз, старался пить через раз, но помогло это мало. Сил не хватило даже вернуться на борт своего флагмана, и последнее, что он помнил, это как его относят в гостевую комнату. Учитывая, что он по молодости не имел опыта пития, хотя бы отдаленно напоминающего гвардейский, был вымотан походом и вдобавок не выспался – результат закономерный.
Утром Александр долго хлопал глазами, пытаясь сообразить, где он, что он и как сюда попал. Обычно хорошая память на сей раз выдавала какие-то обрывки информации, никак не складывающиеся в цельную картинку. Тем не менее сам факт того, что он в резиденции губернатора, а не, к примеру, в борделе, радовал. Тут ведь позору не оберешься, если узнают! А узнают всенепременно – городок маленький. И, что интересно, вариант с походом в бордель не выглядел чем-то невозможным. В конце концов, он живой человек, организм требует свое. Вот только если в Петербурге можно было выбрать статусное заведение, именуемое салоном, в котором все выглядело благопристойно и соответствовало высокому званию морского офицера, то здесь… Чихнуть не успеешь, как твоя репутация упадет ниже плинтуса, и можно не сомневаться – найдутся те, кто поможет испортить ее окончательно.
– Ваше благородие, проснулись? – в дверь вошла-заплыла женщина воистину монументальных форм. Судя по одежде, из простых, что логично – кто-то же должен прибирать-готовить и вообще содержать в порядке эту домину – как и положено, резиденция губернатора имела достаточно монументальный вид, хотя, конечно, по меркам столицы… Ладно, не стоит о грустном.
– Проснулся, – с некоторым усилием пробормотал Александр. Голова болела, и довольно сильно, но все же не так, как в прошлый раз. То ли все же помогли его вчерашние попытки ограничить количество выпитого, то ли начал привыкать. Опыт, так сказать, появился. Но вот от мучительной сухости во рту осознание этого все равно не помогало.
От посетительницы его страдальческое выражение лица не укрылось. Рядом с кроватью как по волшебству появился жбан с капустным рассолом, который хоть и уступал в целительных свойствах огуречному, но совсем немного…
– Ох, и здоровы же тут, на Севере, пить, – бурчал Александр час спустя, когда переодетый, навестивший свежепротопленную баньку и слегка поправивший здоровье, сидел в гостиной. От кофе он, правда, отказался – брусничный морс, как оказалось, после вечерних излишеств идет куда лучше заморского напитка.
– Ничего, какие ваши годы, – Бойль, уютно расположившийся в кресле напротив, без мундира производил какое-то домашнее, умиротворяющее впечатление. – Научитесь еще.
На взгляд Александра, неуемное потребление горячительных напитков было как раз той наукой, без которой он мог бы обойтись. Проще по возможности уклоняться от посещения излишне шумных приемов. Тем не менее спорить по таким пустякам со старшим по возрасту и, главное, по званию не стоило. Поэтому он благоразумно промолчал, только отхлебнул в очередной раз морсу и немного расслабился. Голова уже почти не болела, и сделать это удалось без особого усилия.
– Признаться, я не совсем помню, как закончился вчерашний вечер, – честно признался Верховцев.
Адмирал лишь усмехнулся в ответ:
– Да, в общем-то, обыденно. Правда, вы до конца не выдержали – заснули прямо за столом. Хорошо, не упали лицом в салат. Это был бы… моветон.
– Да уж, – Александра передернуло. Конфуз был бы знатный. Правда, очнувшаяся память упорно подсказывала, что с другими участниками праздника, мягко перешедшего в грандиозную попойку, такое случалось. Но они здесь, как ни крути, свои, можно сказать, родные. Что им сойдет с рук и будет принято обществом с пониманием, заезжему «варягу» не простят в принципе.
– Ну, стоит признать, вы заработали врага… И друга в лице ее мужа. А заодно большой плюс к репутации в глазах доброй половины собравшихся.
– Что же я сделал? – пробормотал Александр.
Память вновь защелкала, подкидывая обрывки воспоминаний, складывающиеся в цельную картинку. М-да…
…Вечер уже набрал обороты, и большинству собравшихся давно стало плевать, какая изначальная причина их встречи. В отличие от немного чопорного столичного высшего света, здесь народ буйствовал не хуже гусар времен наполеоновских войн. Пили, ели, кто-то пытался петь, а голос у него был таким, что медведи пугались. Возникали споры, в дальнем углу, под прицелом заинтересованных взглядов, молодые дворяне ухитрились договориться до дуэли. Но тут же, к разочарованию неизбалованного зрелищами общества, помирились. Двое поспорили, кто дальше высунется из окна, и один неожиданно выиграл. К счастью этаж был первым, так что пострадали лишь гордость победителя да изрядно удобренные коровьими лепешками заросли крапивы. Какие-то солидные чиновники в вицмундирах коллежских секретарей[60], украшенных, несмотря на уже почтенные годы хозяев, всего лишь одинокими знаками отличия беспорочной службы[61], активно обсуждали им одним понятные нюансы делопроизводства, сойдясь на том, что воровать лучше всего у государства. Там, если попался, будут судить по закону. А за свое люди просто убьют. Словом, участники действа развлекались, как могли.
Именно этот момент Александр и выбрал, чтобы в очередной раз вынырнуть из состояния навеянного вином благодушия. Как оказалось, вернули его к реальности громкий голос и активная жестикуляция весьма представительного вида дамы. Как ее звали, Александр, признаться, запамятовал, да и имя мужа сей почтенной представительницы местного дворянства не вспомнил бы даже под пытками. Смешно, чин помнил, а имена забыл. Зато тот факт, что она была негласной предводительницей женской части местного высшего света, как ни странно, в голове отложился. А потому ни избыточная громогласность, ни решительность удивления не вызывали. Разве что усталое восхищение столь луженой глоткой, которой позавидовал бы и матерый боцман.
– …Александр Александрович! Вы же меня совсем не слушаете!
Голос у нее был удивительно для такой комплекции высокий. Верховцев даже поморщился:
– Что вы. Слушаю, и внимательно.
– Но я же вижу, что вы смотрите мимо меня!
Это было правдой – как раз перед этим Александр и впрямь засмотрелся на весьма милую представительницу слабого пола. Да не просто так засмотрелся, а с мыслью немного
