— Фу, — сказала Люсиль, — так лорд Ульрих из младших? И что в нем тогда нашла Дарой? У нее, конечно, цепочка предков не длинная, но хоть не из бастардов.
— Никакой разницы, — презрительно отрезала наша преподавательница, опять превращаясь во вредную старую ведьму. — Что Дарои, что Нефа, что Форсмоты — все вы — всего лишь выскочки, пыль под ногами древних аристократов. У вас и стел-то нет, а то, что крестьян смогли прикупить, да крепости из камней построить — так это невеликая заслуга во времена смут. Вот Хельвины, да, великий род. Даже никчемный его росток, как мы видим, пропитан мудрыми знаниями из семейных фолиантов…
Про «фолиант» она недалеко оказалась от истины. А вот насчет никчемного… Я приподняла подбородок, готовясь ответить на оскорбительный выпад. Но старушка небрежно отмахнулась и деловито принялась зачитывать домашнее задание. Присутствую на уроках третий день, а все еще не привыкну к удивительной методике образования, где основной объем подготовки почему-то должен проходить ВНЕ урока и к тому же — БЕЗ учителя. Ну не странно ли!
23.3
Пра толкнула в бок, заставляя записать задание. По ее мнению, наследница Эльвинеи оказалась вопиюще необразована. Первые недели жизни во дворце я, конечно, пользовалась любой свободной минутой для изучения Книги Родов, но, будучи практичной лэрой, зазубривала не каждую главу, а искала информацию только о тех семьях, с которыми встречалась во дворце.
И теперь в моих знаниях обнаруживались пробелы, оскорбительные, по мнению Пра, для статуса леди Хельвин.
Ничего страшного, что младших родов — сотни. Родственница требовала знать их всех наизусть. Чтобы предки гордились. Все тысячи или сколько их там душ, с которыми меня никто не знакомил. И так по каждому предмету.
Прыгай выше головы, Хани, не подведи семью.
Церемониймейстер заполнил мое расписание историей, изучением этикета, ведением переписки и прочими «детскими» дисциплинами, а к ним добавил еще и тренировки.
В итоге я каждый день занималась не только с командой Скалы, но и бегала по плацу вместе с жалкой горсткой молодых аристократов из Детского дворца, рассматривающих военную карьеру в качестве возможного будущего. Нас было пятеро, причем девушка кроме меня была только одна, высокая, мощная как крепостная стена. Она постоянно моргала, говорила тягучим басом и как-то спросила меня, к кому я собираюсь устроиться телохранителем.
Все они на эти уроки записались самостоятельно, по доброй воле. И только меня — насильственно запихнул граф.
Я посмотрела на преподавателя, все еще бубнящую детали домашнего задания. Вздохнула и продолжила записывать.
Все же мое расписание лучше, чем у сестер. Тех, как «старших», Беранже записал на совсем другие занятия. Анифа с Мири ходили на танцы, каллиграфию, ведение учтивого разговора и еще уйму предметов, причем общим у нас был только этикет.
Младшая возмущалась, почему ее, «наследницу», не записали на экономику, например. Но уже было понятно, что именно наследников грузят непонятно чем, создавая скорее грациозных шаркунов, а не будущих правителей.
— На сегодня уроки завершены, — сообщила статс-дама, поднимаясь с элегантной ловкостью, не ожидаемой от ее почтенного возраста. Обвела взглядом наши оживившиеся лица. Узкие губы поджались в тонкую линию, подкрашенную бледно-розовой помадой. — Завтра жду вас на уроке. И помните, что даже такой материал как вы, я доведу до приличного состояния.
— Насчет «доведет» — это точно, — прошептала мне Люсиль.
После обсуждения «высокого статуса» Хельвинов она сидела с недовольным видом, но теперь, когда снова унизили всех скопом, лэра немного воспряла и «простила» мне более древнее происхождение.
Я хмыкнула, закинула записи в шелковую сумку, которую так и продолжала держать при себе. Вежливо поднялась с места, чтобы тут же присесть в реверансе, провожая преподавателя.
Юбка зашелестела, расправляясь.
— Эй, Хани, — позвал меня тихий молодой лэр. Он подошел ближе, обдав резким запахом духов. — Не хочешь прогуляться перед ужином?
Придворные увлекались сильными запахами, и к некоторым, особенно рьяным поборникам моды, сложно было приблизиться, не щурясь от пробивающей слезы. Но вроде этот паренек раньше в подобной глупости не был замечен.
— Не могу, — пожала плечом. — Хочу с сестрами вечером увидеться, а то совсем редко встречаться стали.
— Отстань от нее, — фыркнула Люсиль. — За ней уже такие особы ухлестывают, что простым смертным кусочка не останется.
— Я не делюсь. Ни кусочками, ни частями, — спокойствие было лучшей стратегией в беседах с Нефа. Она, по сути, была доброй девушкой и быстро возвращалась в благодушное настроение. К тому же оказалась прекрасным источником информации.
— Ой, да ладно. Не сможешь же ты отказать некоторым высокопоставленным… тем более самому…, - она замялась, понимая, что выходит на опасные темы. — Это же глупо.
— Почему не смогу? Если мне что-то не нужно, я отказываю. Если заинтересована — соглашаюсь. Мое дело и мое решение.
Разговор становился неприятным, поэтому я кивнула, прощаясь и пошла к выходу под изумленным взглядом лэры.
Три дня назад пришлось отказаться от второго свидания с Людвигом. Я настолько устала от первого, в роли наследницы, что решила не рисковать, общаясь с пьяным принцем, которого сама же и напоила.
С бастардом Его Высочество и до этого вел себя не самым вежливым образом, а намеки на показ коллекции оружия и вовсе навевали подозрения, что вечером на свидании кавалер решит усилить напор и, наконец, «захватить крепость».
И передо мной встал отчетливый выбор — или поломать ухажеру инструмент… Кинжал Любви или ножичек, не знаю, что там. Или отказаться от встречи. В итоге по нашему коридору больше часа бегали курьеры с письмами Людвига, потом приходил хмурый Озра, а завершилась вечерняя эпопея появлением самого Ципеля, доверенного распорядителя принцев.
Он просто распахнул дверь наших покоев своей тростью, сверкнувшей навершием из крупного эфира, кристалла особой магической силы, которая, как подозреваю, и позволяла ему открывать все замки.
— Это тебя позвал принц? — спросил он, безошибочно встретившись со мной глазами.
Личный поверенный венценосных братьев выглядел необычно. Лицо было напудрено почти добела, но я уже видела подобную странную привычку у местных щеголей. Чуть больше впечатляли многочисленные крошечные бантики, синие и зеленые, кокетливо стягивающие пряди длинных, темных волос. Но особенно меня поразил презрительно искривленный, ярко накрашенный красный рот.
Я даже моргнула пару раз, пытаясь понять не показалось ли мне? А вдруг человек ел варенье и так спешил, что забыл воспользоваться салфеткой. Но нет, этот мужчина пользовался косметикой с щедростью веселой девушки из трактира.
— Чего молчишь, ми-и-лая девушка? — пропел Ципель.
