обычно, осыпает Лейлу комплементами и прощупывает почву насчет наших дальнейших планов. Я четко даю понять, что сегодня нам не по пути, но, возможно, в другой раз мы с радостью примем его приглашение. Милана скромно помалкивает, бросая на меня загадочные взгляды. Не берусь даже предполагать, как много знает лучшая подруга Эли о наших с ней непростых взаимоотношениях, но даже того, что Мальцева видела в клубе, было достаточно, чтобы сделать определенные выводы.
— Ты тоже поклонник творчества местного гения? — любопытствую я, кивая на фотографию голой лысой женщины с анорексичным телосложением в позе, принять которую не придет в голову ни одному здоровому на голову человеку.
— Смеешься? — Руслан кисло улыбается, бросая выразительный взгляд на Милу. — Вот кому я обязан удовольствию лицезреть весь этот ужас.
— Я еле билеты достала, а Элька меня кинула. У нее сегодня, оказывается, планы поважнее. Пришлось Русика вытащить, — оправдывается Милана, посылая любовнику воздушный поцелуй. — Ты мой спаситель, милый, — сладко заливает блондинка. Он ей отвечает что-то такое же приторно-сиропное, а я автоматически тянусь в карман за своим телефоном. Заметив высветившиеся на экране несколько сообщений, поспешно убираю гаджет, успев прочитать только последнее. «Жду еще десять минут и уезжаю».
Потратив еще пару минут на непринужденную беседу, снова чувствую вибрацию в кармане. Похоже, у кого-то «подгорело», и меня все-таки внесли в «планы поважнее».
— Я отлучусь, надо позвонить, — говорю Лейле на ухо.
— Только надолго меня не бросай, — просит она и вновь переключается на Милу и Руслана.
Я неторопливо и в приподнятом настроении выхожу из здания Арт-музея и прямиком направляюсь к парковке. Заметив меня, Саша выходит из автомобиля и открывает дверь с пассажирской стороны.
— Куда едем? — уточняет водитель, заняв свое место за рулем. Я говорю только улицу. Адрес ему хорошо известен. Обычно он возит меня туда в будни, два-три раза в неделю в обеденное время. В воскресенье вечером — впервые. — А ваша спутница? — уточняет Александр.
— Отвезешь меня и вернешься за ней. Скажешь, что меня срочно вызвали в офис. Домой доберусь на такси, — снабдив шофера инструкциями, перевожу внимание на свой айфон, улыбаясь гневным сообщениям.
«Буду через двадцать минут. Дождись.», — набираю я, когда мы оказываемся на месте. Саша паркует внедорожник рядом с черным Майбахом. Через пару секунд мне прилетает ответ.
«Меня уже там нет.»
«Не ври, я уже у подъезда. Твоя машина здесь.»
«Ты — козел, Коваль. Будешь наказан.»
«Только после тебя.»
Вечер определённо имеет все шансы закончиться гораздо приятнее, чем начался.
Глава 15
Элина
До боли сжимаю в руке телефон, в очередной раз пролистывая несколько сообщений от Милы, содержащих не самые приятные для моих глаз фотографии.
Мы договорились, что ничего не должны друг другу.
Но подобные снимки, сделанные подругой исподтишка, взывают к не самым приятным эмоциям. Такое чувство… не когда на душе кошки скребут, а когда я сама становлюсь дикой львицей, жаждущей разорвать все вокруг. Нервно закусив губу, я выключаю телефон, намереваясь все-таки дождаться Коваля. Мне хочется закатить скандал, перебить всю посуду в этой квартире, что он арендует для наших регулярных встреч, разбить здесь каждую вазу и люстру, усыпав весь пол осколками.
Весь, от порога квартиры до самого балкона, куда я поспешно ретируюсь, пытаясь подышать свежим воздухом. Но я ничего этого не делаю, прекрасно понимая, что наш возобновленный и неудержимо горячий роман — это ментальный танец на стеклах. Без реальных осколков…
Все, чего я хочу — чтобы он испытывал те же чувства, когда смотрит на то, как я обнимаю Андрея на парковке под зданием офиса или на снимках, что делает пресса. Я не ревную его к Лейле, понимаю, что бедная девушка для него лишь игрушка и прикрытие. И все же, мне, как жуткой собственнице, совершенно неприятно, что их тела вообще соприкасаются друг с другом. Даже в одежде.
Дима мой. Только мой. Он всегда был моим. Но…
Разве это любовь? Желать причинить боль другому человеку? Самому родному и любимому? Пусть неосознанно, но боль. Я всегда особо пылко обнимаю Андрея, когда знаю, что Дима нас видит.
Я бесконечно задаю эти вопросы сама себе, уже заранее зная ответы.
Это не любовь. Это зависимость.
Внезапно мое сознание уплывает в прошлое, на десять лет назад. Путь в замысловатые лабиринты сопровождается легкой дрожью по телу.
— Что для тебя любовь, Дим? — мой нежный, более юный и наивный голос звучит у меня в голове.
— Зависимость, Эль, — не задумываясь ни на секунду, отвечает Дима. — Для меня — да, — выдыхает он, когда я задумчиво глажу его по голове, лежащей на моих коленях.
— Ну нет же! — мгновенно вспыхиваю я, поражаясь столь токсичному ответу. — Это звучит неправильно. Тогда это ненастоящая любовь. Выходит, болезнь какая-то.
— У всех по-разному. Даже если это самые здоровые отношения в мире, любовь — это зависимость. Как в дикой природе. Самка зависит от самца, особенно в период вынашивания потомства. Самец зависит от самки и всегда конкурирует с другими за лучшую, поскольку только она способна продолжить его гены, — Коваль, как всегда, рассуждает приземленно и прагматично. — Как ни крути, это так, малышка. Мы по-разному трактуем что такое зависимость.
— Ну не знаю. Хотя, пожалуй, ты прав. В этом что-то есть. Просто у меня зависимость ассоциируется с чем-то плохим… например, с наркотиками.
— А какое слово бы назвала ты, Эль? Но только одно. Что такое любовь, малышка?
— Ммм… не знаю, — нервно хихикнув, не сразу нахожу ответ. А потом ловлю себя на мысли, что за весь вечер не было ни минуты, чтобы я не дотрагивалась до Димы. Я его личная липучка, но кажется, ему это только нравится.
— А, знаю, Дим! Любовь — это хотеть касаться, — нежно шепчу я, всклокочивая его короткие волосы. — Мне всегда хочется тебя трогать. Проявлять нежность, чувствовать тебя всего. Я готова делать это бесконечно. Ласкать, обнимать, принимать. И это так естественно с тобой. Словно дышать.
— Словно я — это продолжение тебя? — мягко уточняет Дима с легкой ухмылкой.
— Да, — провожу пальцем по его губам и слегка вскрикиваю, когда он игриво кусает его. — Я — это ты.
— Ты — это я, — привставая на одном локте, он обхватывает мое лицо ладонью и тянет на себя, чтобы закрепить нашу сладкую и наивную клятву горячей печатью долгого поцелуя.
Возвращаюсь в реальность, когда флэшбек сам по себе рассеивается в моей голове.
Я — это ты, ты — это я.
И никто и никогда не слышал об этом. Это только наше. Возможно,
