Что чин тебе вернули, может быть для сильного удара потом. — Что ты говоришь, родная, — улыбнулся Алексей, уверенный в обратном. — Кому это принесёт выгоду? Зачем?! — Расскажи мне всё, умоляю, всё, — приподнялась Милана и прикрылась одеялом, словно знобило, словно не летним теплом нагрета была спальня, а зимою.
Но Алексей помотал головой и ушёл. Он поправил на себе мундир, что давно не надевал и теперь следует носить, хочет он того, или нет. Поглощая жажду несбывшейся свободы, Алексей вспомнил слова императора о том, что придётся пока забыть об отставке, вспомнил, как по возвращении из Гунгербурга получил документ о возвращении чина лейтенанта. Тяжело вздохнув, Алексей оглянулся на закрытую за собой дверь и пошёл дальше.
Заслышав скоро голоса, он остановился и прислушался. Это были голоса Ольги и Ирины, спорящих о чём-то. Спустившись к ним на этаж, Алексей заметил остановившегося там Дмитрия, который тоже следовал к ним, но вдруг остался стоять неподвижным. Решив оставить его одного, Алексей продолжил путь к кабинету, куда и скрылся…
— Ну, как знаешь, — рассердившись совсем, выскочила из спальни Ольга и хлопнула за собою дверью.
Она тут же уставилась на стоящего перед ней Дмитрия. Чтобы не высказать лишнего или не выдать чего, Ольга убежала прочь, отчего Дмитрий решил незамедлительно войти в спальню.
— Что вы здесь делаете, барин?! — испуганно вскочила Ирина со стула, где сидела и рыдала. — Я не барин тебе, — подошёл он ближе и продолжал смотреть в испуганные глаза любимой. — А теперь ты объяснишь мне, что сделал Александр? Да, — кивнул он на её удивление. — Я слышал отрывок вашего спора. — Что он, что вы, все вы, барины, такие… Полапать, поцеловать, всё без разрешения и с силой! — стала выкрикивать с обидой Ирина. — Что?! — поразился Дмитрий и, схватив за плечи, приблизил к себе. — Что он сделал?! — Ничего, — задрожав от страха, вымолвила она, а слёзы вновь покатились по щекам. — Говори, — нарастал его гнев. — Целовал когда-то, приставал, — призналась она, закрыв глаза от стыда и непогасающей обиды. — До сих пор ненавижу.
Дмитрий убрал от неё руки и отступил. Попятившись назад, он смог прошептать одно:
— Обидел…
Видя перед собой убивающуюся девушку, душа которой оказалась настолько чувствительна и ранима, он не смел больше ни о чём говорить, как и присутствовать. Дмитрий ушёл… Он медленно прибыл к другу в кабинет и под внимательный к нему взгляд сел у стола…
— Я оформил им вольные, — протянув Дмитрию конверт, сказал спокойно Алексей. — Всё подтверждено… Они свободны.
Но Дмитрий опустил взгляд к полу и молчал. Видя абсолютно подавленного друга, Алексей хотел тоже молчать, но разум требовал иного.
— Я буду в гостиной, — встал он с конвертом в руках. — Я вручу им вольные, и после этого мы можем пойти снова проведать, где Сашка.
Дмитрий последовал за ним. Он стоял в стороне и наблюдал далее, когда они уже были в гостиной, как Ирина с сестрой получили вольные…. стояли, слушали объяснения Алексея про то, что разрешено оставаться при нём и Милане, пока жизнь не устроится…
— Добрый день, — вошёл и явившийся после долгой отлучки Сашка. — Ты где был?! — воскликнул Алексей и тут же обратился к переглянувшимся Ирине и Ольге. — Ступайте, потом обговорим остальное. — Ирина, останься, — вымолвил вдруг Дмитрий, на что Ольга оглянулась у двери, но всё-таки ушла, оставив сестру позади. — Сашка?! — ждал ответа Алексей, но замолчал, видя пронизывающий взгляд того на Дмитрия.
Дмитрий гневно взирал в ответ, но молчать не собирался:
— Проси прощения, что обидел девушку. — Димка, — удивился подобному заявлению Сашка. — Я их искал. Я знаю, что и Анастасия кого-то ударила по голове, но то был не я, клянусь!
— Проси прощения у Ирины Яковлевны, — стараясь держать себя ровно и не выпускать ярости, высказал Дмитрий. — У кого?! — удивился тот, оглянувшись и на Алексея, но Алексей лишь развёл руками и сел в кресло далее наблюдать за происходящим. — У Ирины Яковлевны, — повторил Дмитрий, указывая на стоящую рядом Ирину, взволнованно следившую за ними. — Ты некогда оскорбил её, а, значит, и меня. — Як…, — хотел повторить её отчество Сашка, стараясь сначала возразить, но, зная, что друг прав, подошёл к Ирине. — Прошу простить мою наглость. Был дерзок и глуп, — поцеловал он ей руку.
Не выдержав более присутствовать, Ирина немедленно умчалась прочь, закрывая рот от снова вырывающегося рыдания.
— Прости, Димка, не мог знать, — в искреннем сожалении сказал Сашка, увидев, что теряющий силы стоять Дмитрий сел в кресло и закрыл на мгновение прослезившиеся глаза. — Ты где был? — сразу спросил Алексей. — Первые дни провёл у врача… у Арендта… Просил его не выдавать, где я. Не выпускал он меня, пока не уверен был, что здоровью не вредит. Потом я пытался найти их… Даже Анастасию навещал, говорил и с ней, но никто их не видел.
Мельком пробежало у Сашки в памяти то, что пока друзьям говорить не хотел: как в нервном срыве примчался к врачу Арендту и метался, не знал, куда кинуться от той душевной боли, что убивала изнутри от случившегося с милой его Настенькой. Как рыдал, как бился, как Арендт его успокаивал и практически силой оставил у себя и был рад, что тот явился тогда именно к нему, тем более с полученной раной на голове…
— Ты был у Анастасии эти дни?! — удивлённо воскликнул Дмитрий и вскочил. — Да, спокойно, — чуть отступил Сашка. — Я не делал ей ничего! — Анастасия сможет опознать сволочь в лицо, но когда она выйдет в свет, чтобы это сделать, я не представляю, — тихо ответил Дмитрий. — Мне нужен сейчас твой управляющий, Лёшка. — Я за ним же уже послал, ты забыл? Ивану тоже нельзя отлучаться из Петербурга, освободили пока от службы, а он хочет венчаться с Ольгой, — пояснил Алексей, стараясь напомнить события их тяжёлой недели. — Прибудет не сегодня, так завтра. — Да, да, — припоминал Дмитрий. — И мне он затем же нужен. — Зачем? — ошарашенно проговорил Сашка. — Буду просить руки Ирины Яковлевны, — уколол он его снова гневным взглядом. — Я уже просил прощения, Димка, — начал повышать голос и без того нервничающий Сашка. — И она же… Отказывала уже, — припоминал он события на даче в Гунгербурге.
Но Дмитрий не ответил и немедленно ушёл. Он последовал к комнате, где знал, укрылась Ирина, и она там была. Её рыдание
