Как только я смогла упереться пятками, начала помогать ему, отчаянно отталкиваясь наверх.
С возмущенным плеском вода выпустила нас из коварного плена, и мы тяжело повалились на черные камни.
— Ты как? — просипел Оливио.
Я надрывно закашлялась и, разжав руки, перекатилась на бок:
— Жива.
Тот, кого мы вытащили из воды, лежал лицом вниз. У меня тряслись руки, когда я переворачивала его на спину.
Я была готова к тому, что увижу. Ник — нет.
— Твою мать, — он в ужасе отпрянул в сторону.
Я безжалостно оторвала клок намокшего подола. Накрыла им дыру в груди, с трудом превозмогая собственную слабость, закрыла остекленевшие глаза, бездумно таращившиеся в темный потолок, и тяжело села рядом с телом. Ноги больше не держали.
— А-а-а, твою мать, — Доминика колотило. Он отскочил от нас на несколько шагов. Согнулся в три погибели, упираясь ладонями в колени и тряс головой, пытаясь прогнать видение, — твою мать…
— Добро пожаловать в мой мир, — измученно прохрипела я.
Больше мы сделать ничего не могли. Самим нам наверх не выбраться и находку свою не вытащить. Оставалось только ждать подмоги.
Я сидела, обхватив руками колени, и тряслась. От холода, от пережитого напряжения, от страха. После всплеска Зова накрыл откат, забирая последние силы. Хотелось свернуться клубочком и тихо пищать от ужаса.
Стремительный поток занимал уже все русло, от края до края, и с ревом срывался в тёмный тоннель, уводящий еще глубже под землю. Вола поднялась настолько, что разделительного камня, возле которого мы нашли тело, не было видно.
Спустя пару минут, Ник взял себя в руки и прекратил материться. Стащил безнадежно испорченный китель и прикрыл им бедолагу. Потом тяжело опустился рядом со мной и зарылся пальцами в светлые волосы, мокрыми сосульками падающими на лицо.
— Кай. С четвертого курса. Из Хранителей.
— Я его не знала.
Мы молча сидели и смотрели на темную воду, слушали сердитые всплески и гул уносящегося вниз потока.
А потом я подняла взгляд выше, по бетонному своду. Мне показалось, что там что-то есть. Что-то движется.
Наверное показалось, просто тени, просто…
Ни черта не тень!
Темная клякса неспешно двигалась по потолку, вытягивая свои длинные ноги-щупальца.
— Ты видишь это? — прошептал Ник, глядя в туже сторону что и я.
— Вижу, — тоже шепотом.
— Что это?
— Понятия не имею.
А клякса тем временем добралась до сливного тоннеля и скользнула в темноту.
Я сидела не жива ни мертва, рядом стучал зубами промокший и перепуганный Доминик, а откуда-то издалека донеслись голоса.
Помощь была на подходе.
— Они там!
Я узнала взволнованную Кайлу. В сводчатых проемах показались Стражи и преподаватели:
— Вижу!
Один за другим они боком скатывались по склону.
И первым возле нас оказался ректор. Цапанул взглядом Ника, немного дольше задержался на мне, потом склонился над телом. Приподняв край мокрого кителя, он выдохнул сквозь зубы:
— Адепт Миртон.
Дальше я уже ничего не слышала и, кажется, ничего не соображала. Вокруг поднялась суета. Стражи с Гончими прочесывали тоннель, забирали наш жуткий трофей. Ник рассказывал о кляксе, которую мы оба видели. Я же просто сидела, придав пальцы к вискам и смотрела на воду. Во рту расползался привкус тины и горечи, собственные руки-ноги отказывались подчиняться. Сил не осталось.
В какой-то момент мне на плечи опустился чей-то сухой теплый китель.
— Все, подъем, Найтли. Зад отморозишь.
Это оказался Лекс.
Он заставил меня встать, взял за талию и потащил к подъёму. Там уже спустили канаты, чтобы можно было выбраться из канала.
Как я поднималась — не помню, как выходила из катакомб наружу — тоже.
В голове шумело. И среди всего бедлама мыслей выделялась только одна.
Это еще не конец.
