скажут, «с привидениями». Я обожал читать «Страшилки» тем летом. У меня явно был бзик на этом доме с привидениями на Марбл-стрит.
– С привидениями, – Гейлорд покачал головой. – Ну, не знаю насчет этого. Той семье, конечно, пришлось хлебнуть горя, как случается со старыми новоанглийскими семьями. Но насчет реальных привидений не знаю. В любом случае, подберем вам другой старый дом с привидениями в этих краях – их тут хватает.
Джейк записал контакты нескольких агентов, с которыми работал Гейлорд, после чего тот несколько минут восторженно расписывал один викторианский особняк, ближе к Питтсфорду, который никто не хотел покупать почти десять лет. Джейк заслушался.
– Но есть ли у него такая веранда, как у того дома на Марбл-стрит?
Гейлорд пожал плечами.
– Не помню, сказать по правде. Это так принципиально? Веранду всегда можно пристроить.
– Вы, конечно, правы.
Джейк уже не знал, что бы такое придумать, и чувствовал себя на пределе. Он успел набросать несколько страниц заметок по коммерческой недвижимости в Ратленде, штат Вермонт, до которой ему совершенно не было дела, и мистер Гейлорд презентовал ему проспект с описанием нормативов и программ штата, совершенно ненужные брошюры о покупке недвижимости и список риелторов, снабженный ручательством Уильяма Гейлорда, эск., а также распечатки по старым домам в Ратленде и окрестностях. За окном уже темнело и по-прежнему шел дождь; Джейк думал о долгом пути обратно в Нью-Йорк и о том, что он до сих пор не выяснил того, зачем пришел.
– Значит, – сказал Джейк, деловито собирая бумаги и надевая колпачок на свою ручку, – я так понимаю, нет возможности перекупить этот дом у новых владельцев? Я бы, вообще-то, не возражал против новых санузлов и электричества.
Гейлорд взглянул на него.
– Вы всерьез запали на этот дом, не так ли? Но это вряд ли. После всех работ, что проделали эти люди. Обратились бы вы три года назад, бывшая владелица охотно продала бы вам его, это я точно скажу. Хотя, технически я с ней не встречался. Я был адвокатом на продажу от штата, но не общался с ней напрямую. У нее был представитель в Джорджии.
– Джорджии? – спросил Джейк.
– Она там ходила в колледж. Думаю, она просто хотела начать где-то заново, с чистого листа. Она не приехала даже на заключение сделки, ничего не стала забирать из дома. С учетом всего, что творилось в этой семье, не могу сказать, что виню ее.
– Конечно, – сказал Джейк, винивший ее так, что хватало на двоих.
Глава двадцать четвертая
Теперь он это понял
Когда он проезжал Олбани, на сиденье рядом с ним завибрировал телефон. Анна. Он остановился на обочине и ответил на звонок. И сразу понял по ее голосу: что-то случилось.
– Джейк. Ты в порядке?
– Я? Конечно. Да. Я в порядке. А что?
– Я получила ужасное письмо. Почему ты мне ничего не говорил?
Он закрыл глаза. Он все понял.
– От кого письмо? – спросил он, словно не знал.
– От какого-то козла по имени Том! – похоже, Анна была напугана и злилась. – Он говорит, ты мошенник, и я должна спросить тебя о каком-то Эване Паркере, якобы настоящем авторе «Сороки». Слушай, что это за херня? Я открыла интернет и… Джейк, боже правый, почему ты мне ничего не говорил? Я нашла посты в твиттере аж за прошлую осень. И в фейсбуке! И кто-то еще в книжном блоге обсуждает это. Какого черта ты молчал столько времени?
Он почувствовал, как грудь ему сдавила паника, а руки и ноги расплавились. Вот оно: то, чего он так долго и отчаянно сторонился, случилось. Он удивился, насколько это застало его врасплох. И тому, что не сумел этого предотвратить.
– Я должен был сказать тебе. Прости. Я просто… Не мог вынести мысли, как ты расстроишься. И ты расстроилась.
– Но о чем он говорит? И кто такой этот Эван Паркер?
– Я тебе расскажу, обещаю, – сказал он. – Я остановился на обочине нью-йоркской магистрали, но скоро буду дома.
– Но откуда у него наш адрес? Он уже связывался с тобой? В смысле, вот так, напрямую?
Джейк сам себе поразился – как он мог скрыть такое от нее.
– Да. Через мой веб-сайт. И еще через «Макмиллана». У нас было совещание насчет этого. И… – признаваться в этом оказалось особенно мучительно. – Я тоже получил письмо.
На долгий миг повисла тишина. Затем Анна стала кричать на него.
– Ты издеваешься?! Ты был в курсе, что он знает наш адрес?! И ничего не говорил мне?! Несколько месяцев?
– Это не было сознательным решением. Просто как-то к слову не пришлось. Я понимаю, это ужасно. Я жалею, что ничего не сказал тебе, когда это началось.
– Хоть когда-нибудь.
– Да.
Джейк слушал, как Анна молчит, и провожал скорбным взглядом другие машины.
– Когда ты будешь дома? – спросила она.
– К восьми. Хочешь, сходим куда-нибудь?
Анна никуда не хотела выходить. Она хотела приготовить ужин.
– И тогда поговорим, – сказала она напоследок, словно у него могли оставаться сомнения на этот счет.
Закончив разговор, Джейк просидел на месте еще несколько минут в ужасном состоянии. Он пытался вспомнить, когда принял такое решение – не рассказывать Анне о Талантливом Томе, и, к своему удивлению, понял, что это продолжалось с самого дня их знакомство на радиостанции. В общей сложности, он скрывал все это от нее уже восемь месяцев: злобные выпады и угрозы, и посты, очернявшие его по всему интернету, чтобы ему было некуда деться от этой заразы! Другое дело, если бы он сумел решить эту проблему, но он не сумел и только наблюдал, как она разрастается, словно смерч, засасывая все новых людей, занимавших особенное место в его жизни: Матильду, Вэнди, а теперь – самое страшное – и Анну. Она была права. Он совершил ужасную ошибку, не сказав ей об этом. Теперь он это понял.
Нет. Самой ужасной ошибкой, прежде всего, было то, что он присвоил идею Эвана Паркера.
Кого теперь волновало, что «Сорока» – это его книга, от первого до последнего слова? Что ее успех неразрывно связан с его талантом представить историю, услышанную от Эвана Паркера, на должном уровне? Конечно, Джейк признавал, что история исключительная, но мог ли сам Паркер воплотить ее в достойный роман? Да, у него был определенный талант складывать слова в предложения, который Джейк признал за ним еще в Рипли. Но как насчет нагнетания напряжения? Понимания того, что именно движет эту историю и чем она захватывает и не отпускает читателя? Как насчет проработки образов героинь, чтобы читатель переживал за них и не жалел потраченного времени? Джейк мало что видел из рукописи Эвана, чтобы
