«подъём», из-за чего приходится тут же вскакивать на ноги. Мы торопимся, и времени на отдых практически нет. Наши передышки длятся не более тридцати минут и случаются слишком редко, чтобы можно было нормально отдохнуть. Только ночью мне удаётся поспать, и то немного – слишком холодно.
– Боже, сколько нам ещё идти? – невольно вздыхаю я, отстраняясь от очередного дерева. – Ноги колет, будто иголками. А я ещё думала, что в первый раз было ужасно. Что поездка на лошадях – это что-то жуткое. Нет! Забираю свои слова обратно. Вот сейчас точно ужасно!
Элиот улыбается, трогаясь с места, но чуть медлит, чтобы я успела его нагнать.
– Кажется, я очень плохо тренировал тебя, раз ты так быстро устаёшь, – хмыкает парень. – Напомни, на чём передвигаются люди из того мира? – спрашивает он, встречаясь со мной взглядом.
Пять дней нашего «путешествия» Элиот активно интересуется миром, в котором я жила. Наверное, ему хочется провести параллели: отыскать плюсы и минусы, сходства и различия. Может, это помогает ему отвлечься от холода и боли в ногах? Я не против поделиться воспоминаниями, ведь меня и саму это отвлекает – прошлое гонит прочь страшные мысли о будущем.
Рассказываю о книгах, еде, комиксах и фильмах; о музыке и концертах. Описываю город, дом, работу; говорю о том, какие люди заходили к нам в кофейню, во что они были одеты и что любили заказывать. Элиот внимательно слушает и, воодушевляясь, желает что-нибудь попробовать, пускай и не любит сладкое.
Объясняю, как работает техника; в красках пересказываю телевизионную передачу и даже пытаюсь напеть одну из тех пресловутых и жутко надоедливых песенок, которые без остановок крутят по радио. Он смеётся и говорит, что теперь не прочь послушать её в оригинале. Забавно наблюдать за тем, как Элиот пытается повторить моё исполнение. Выходит, откровенно говоря, плохо – хотя у меня не лучше.
– Ну… у нас есть машины, мотоциклы, велосипеды. Ролики и самокаты, – задумчиво протягиваю я, смотря себе под ноги. – Нам бы сейчас не помешала парочка велосипедов.
– Вело… что это? Я ещё не до конца разобрался с роликами, а это явно что-то страшнее, – весело хохочет он. – Как он выглядит?
– Показать на пальцах будет тяжело, но это рама. – Поднимаю руки вверх. – Внизу два колеса. Впереди руль. Им ты можешь управлять передним колесом. Вот так. – Останавливаюсь, расставляя ноги чуть шире плеч и немного приседая, а затем вытягиваю ладони, обхватывая невидимые ручки руля.
– О Святые! – громко смеётся Элиот и прикрывает рот в попытке заглушить очередной приступ хохота. – В твоём исполнении это выглядит как машина для пыток.
– Это почти так и есть, – подхватываю я. – Когда Миша учил меня ездить на велосипеде, я думала, что всё прокляну. Колени были содраны в кровь, а ноги болели та-а-ак жутко. Но зато! Как же было хорошо выезжать вечерами кататься по парку. Да и знаешь, велосипед гораздо удобнее лошади. Его не надо кормить, поить, он не сможет лягнуть.
– Просто признай, что из тебя отвратительная наездница, – щурясь, произносит Элиот.
– Да-да. Признаю, что из меня вышла самая отвратительная наездница из всех, которых ты только встречал.
– Ты просто не видела, как мы с Агатой затаскивали Магнуса на лошадь. Он так и не научился уверенно сидеть в седле. Постоянно кренился куда-то в сторону. Нам пришлось бегать с вытянутыми руками, чтобы поймать его, – прыскает от смеха мой спутник, но почти тут же осекается, когда замечает, как улыбка сползает с моих губ. – Извини. Я болтаю много лишнего.
– Нет, нет. Всё в порядке, просто… – Сцепляю пальцы в замок и отвожу взгляд. – Я переживаю. Магнус ребёнок… – Голос дрожит, а в глазах щиплет. – И…
– Так. Давай будем верить в то, что и Магнус, и Агата живы. – Парень ободряюще обнимает меня за плечи. – Мы сможем спасти их всех и даже больше. Мне тоже тяжело, Сел. И единственное, что не позволяет залиться слезами и спалить этот чёртов лес… То, что Агата и все мои друзья могут быть живы. Подземный Город – это храм. В него ведут тысячи входов и выходов. Ты думаешь, что, прожив там столько лет, ни Агата, ни Магнус не знают, где можно спрятаться? Или, может, они смогли найти выход, когда эти твари прорвались и разрушили защиту Раш.
Коротко киваю: в той суматохе мне так и не удалось увидеть Магнуса и Агату. Может, они уже неслись к выходу в тот момент, когда я их искала? Может, им кто-то успел помочь, как Элиот помог мне?
– Недалеко отсюда есть ручей. Для купания будет прохладно, но мы хотя бы сможем пополнить запасы воды. Думаю, там мы отдохнём чуть подольше, – шепчет колдун, обхватывая рукой мой локоть. – И было бы неплохо поохотиться. А дальше будут постоялые дворы. Накинь капюшон на голову. Будем представляться простыми путниками.
И мы возобновляем путь.
К счастью, долго идти не приходится. Минут пятнадцать, может, меньше. Шум бегущей воды так успокаивает, что я не сдерживаюсь и прикрываю веки, полагаясь на собственные ощущения и руку Элиота. Под подошвами сапог хрустят ветки; глухо шуршат пожухлые листья. Стоит почувствовать, как Элиот останавливается, я распахиваю глаза.
Мы стоим на небольшой возвышенности. Медленно осматриваю открывающийся пейзаж, замечая, как что-то игриво блестит в низине. Ручей? Осторожно спускаемся по крутому склону, поддерживая друг друга.
И тут я понимаю: все наши мучения наконец вознаграждены.
Вода настолько чистая, что видны практически каждый камушек на дне, каждая юркая рыбёшка. Приседаю на корточки около источника. Глубина небольшая – возможно, по колено.
Поворачиваю голову в сторону Элиота, стягивающего рюкзак с плеч и отстёгивающего фляжку от ремня. Он опускается рядом, улыбаясь и кивая на поблёскивающую воду. Прикусываю губу, упираясь ладонью в землю; пальцы второй руки касаются глади ручья. Кожу обжигает холодом, и я охаю, но руку не убираю.
– Это начало реки, она входит в водное кольцо Бэтллеры. Мы всегда набираем здесь воду, если проходим мимо. – Парень опускает фляжку и терпеливо ждёт, когда она наполнится. – Попробуй позвать свою силу, – вдруг предлагает он, и я удивлённо вскидываю брови. – Что? Просто попробуй. – Он вытаскивает фляжку, закручивает крышку и вытирает её рукавом своего мундира. – Не колдуй. Просто «поговори».
– И что мне спросить? «Привет. Как дела? Давно не виделись».
– Можешь упасть перед ручьём на колени, упереться лбом и начать молиться, – смеётся Элиот и возвращается к своему рюкзаку. – Расслабься. Я просто шучу. Но насчёт поговорить я вполне серьёзен. Может, она не подчинится, но хотя бы ответит. А я пока добуду нам обед.
И правда, жить лишь на воде,
