с оборками только старили их – тех, кому не было еще сорока. Я посмотрела на себя в зеркало и подумала: а чем я сама от них отличаюсь? под глазами – мешки, волосы растрепаны до неприличия, одежда неряшливо сидит, будто с чужого плеча, взгляд – потухший, никакой, отсутствующий, не зрачки, а какие-то потухшие окурки. И я ужаснулась. И сказала себе: нет, не хочу быть такой, как они. Я сильная, я лучшая, я красивая!
На следующий день я пошла к косметологу, записалась в секцию аэробики, перестала лопать что попало, сделала себе новую прическу. Я стала другим человеком, ушла от родителей мужа, сняла новую квартиру и занялась детьми. Я вернулась к самой себе…
Откуда?
…А затем стал смотреть фотографии, размещенные на ее странице в «Фейсбуке»; словно в каких-то волшебных картинках предо мной представала ее жизнь, точнее, тень ее жизни, копия, фотография, сделанная в тот или иной момент. Но чем больше я всматривался в эти снимки, тем больше понимал, что есть нечто отличающее эту девочку-девушку-женщину от прочих сверстников.
Мне внезапно показалось – или захотелось, чтобы так это было, – что внутренне она одинока, но отнюдь не от недостатка внимания, скорее, она им даже переобременена, а одинока она своей инаковостью. Эта инаковость, как печать, отражалась даже в том, что на каждом снимке она была разной, непохожей на предыдущий снимок.
Я задумался: «Откуда у этой девочки-девушки-женщины такая выразительность и глубина? Нет, конечно, место рождения не определяет глубину, хотя очень часто и определяет. Провинция – это пресс, из-под которого далеко не каждому удается ускользнуть, и провинция – это порой и не только географическое понятие…»
Человеческая природа-1
Прочитал «Книгу Иова».
И нашел там дивные слова:
…Ибо глупца убивает гнев и неразумного умерщвляет раздражение…
Похоже, что ни одна, даже самая совершенная система запретов не в состоянии изменить человеческую природу: люди по-прежнему продолжают воровать, веровать, убивать, мздоимствовать, издеваться над слабыми, пресмыкаться перед сильными, мошенничать, обманывать своих ближних.
Зло неистребимо, мир несовершенен и преисполнен печали.
Красота, может быть, и спасет мир, если перед этим мир не истребит красоту…
Человеческая природа-2
…Говорят, большие деньги меняют человека.
Задумайтесь: а почему? Что это, в самом деле, за магия больших цифр, перепрограммирующая любого, даже интеллигентного человека, в диковинное существо?
Природа больших сумм напоминает природу «абсолютного нуля» – минус 273 градуса, когда возникает другая среда, и в ней, в этой среде, начинают действовать другие законы.
У человека, на мой взгляд, прежде всего, меняются условия существования, что не может не влиять на его «психофизику».
И тут, скорее всего, наблюдаются определенные закономерности, порожденные страхом.
Появляется страх, что:
а) деньги могут отнять;
б) деньги можно потерять;
в) появляются бедные родственники, нахлебники и просители, от которых нет отбоя;
г) денег может не хватить на все возрастающие потребности;
д) деньги заменят хорошие отношения, любовь, сочувствие, теплоту;
е) деньги делают его обладателя незащищенным и слабым перед любой угрозой…
Наверное, к людям с большими деньгами нельзя подходить с обычной меркой, потому что они (люди) живут в ином измерении; их нельзя любить или ненавидеть, нельзя искать их близости или бежать от нее; их – поймите правильно – стоит только пожалеть. Единицы из них сохраняют человеческий облик, и такие порой встречаются. Остальные – это уже не люди, это сущности, суккубы или инкубы.
Неюбилейные мысли о предательстве
Что лучше: если человек разлюбил тебя, но не предал, или предал, но не разлюбил?
* * *
Странное дело: боль от рухнувшего внезапно чувства с течением времени притупляется, размывается, смягчается, морок уходит, оставляя место обычному сожалению, а потом и вовсе сходит на нет.
Боль от предательства не вызывает сокрушающих страданий, мук, душевных терзаний; эта боль, однако, живет в глубине, притаившись, но не исчезает никогда.
* * *
В самом слове «предательство», как в матрешке, заключено – для меня – еще одно слово: «предел». То есть есть некий установленный кем-то (мною? кем?) предел, перейти который равносильно тому, что пересечь «красную линию». За ней – пустота, мрак, разбитые иллюзии.
Переступить через этот предел, переступить через «красную линию» – значит совершить преступление.
А наказание может быть самым неожиданным, иногда даже впрямую не касающееся самого «преступившего» (переступившего), но обязательным образом причиняющее ему невыносимую боль.
* * *
Кафка записывает в своем дневнике:
Опустить на грудь голову, полную отвращения и ненависти…
Отвращение и ненависть – вот то, что я испытываю по отношению к предательству.
* * *
Ad hominem.
Есть такой термин, да, обозначающий переход на личности вместо обсуждения сути дела.
К нему прибегают иногда личности, у которых проблемы с аргументацией, а также – видимо – еще с чем-то; с какой-то внутренней неустроенностью, может статься.
Вот, к примеру, высказываешь свое мнение по поводу некоего текста; тебе – ничтоже сумняшеся – кажется (может же мне казаться?), что этот текст вторичен, представляет собой – скажем так – перепев какого-то другого текста.
Текст вторичен – говоришь ты, при этом вовсе не переходя на личности, а – как бы – призывая к некоему обсуждению.
«Зависть не красят седины…» – изысканно высказывается некто.
«А вот, у нас был случай, когда некто любил обсуждать покойников…» – второй отзыв.
И наконец, третий – прямой, как кишка:
– Ты что, белены объелся?
Заметьте, друзья мои, что в словосочетании «переход на личности» по-латыни первое слово – это Ad.
Что-то, по-моему, в этом есть…
* * *
…Нет, не о природе.
О природе предательства. Мне кажется порой, что предающий не понимает, что в момент предательства он, прежде всего, предает самого себя. Предает. Продает душу дьяволу. Гласит еврейская мудрость: «Все простится. Пролившим невинную кровь не простится никогда…» Не такова ли природа предательства? Предающий – в каком-то смысле – проливает невинную кровь. А значит ли это, что ему не простится? Только в том случае, если он действительно предает. Вы скажете: а Иуда? Есть версия: предавая, Иуда спасал Христа.
Макаровой, в Старый Оскол
Ну что же, ты живешь своей жизнью, столь привычной для этих мест. Не то чтобы ты поставила на себе крест, не то чтобы тебя что-то печалит, что-то тревожит или выбивает из наезженной колеи… Но иногда в огромных глазах твоих, в которых могло бы отразиться небо, отражается злая, зеленая тоска, и что-то давит в груди. И, какую чушь ни городи, ни успокоить себя, ни привести в чувство. Но это ненадолго,
