снова поцеловал меня и послушно уселся за стол, невзирая на спящего Свара и окружающий бардак. Я лукавила: написать даже короткое стихотворение, если у тебя в этом никакого опыта, дико трудно. Но, во всяком случае, мне удалось задержать Рондара без помощи Свара. Ложь во спасение, — кажется, так это называется. К тому же, если все получится, и свадьба состоится, поэзия сделает ее только прекраснее. Талея в детстве заставляла меня учить кипы стихов, по большей части, разумеется, ее собственных. Позаимствую что-нибудь! Элегия о любви и верности — меньшее, что она мне задолжала за все свои подлости.
Убедившись, что Рондар с головой ушел в мир творчества и, судя по напряженно сдвинутым бровям, застрял в нем надолго, я бросилась на поиски Готрида. Вот бы еще придумать правдоподобный предлог для него! Не могу же я сказать: «Ах, у меня истерика, пойдем ко мне в комнату, будешь меня успокаивать!»
Бегая по коридорам и сшибая своим нелепым пышным платьем слуг с корзинами цветов и праздничными блюдами, я мысленно взывала к музам. Только они теперь могли мне помочь!
— Я ведь не ради себя прошу, и даже не ради Рондара! — отчаянно шептала себе под нос, как безумная. — Ради справедливости! О, пресвятые музы, чистейшие и великодушные…
— Эйлин! — прервал меня знакомый голос.
Вот и не верь после этого в силу искренней молитвы! Дядюшка Готрид собственной персоной возник будто из ниоткуда. Хотя почему из ниоткуда? Его привели сюда музы, иначе и быть не могло!
— Нам надо поговорить, — сказал он, чем только укрепил меня в вере. — Наедине!
— У меня в спальне, — кивнула я. — Здесь слишком много народу.
И не пришлось даже ничего выдумывать! Осталось совсем немного: вывести Готрида из себя и заставить признаться вслух во всех прегрешениях. А уж испытывать чужое терпение — мой главный талант!
— Я только что видел Маису, — начал Готрид, когда мы свернули в нужный коридор.
— Да? — растерянно переспросила я: до Маисы мне не было никакого дела, я уже вовсю репетировала заготовленную речь. — И как она?
— Плохо. Устроила в спальне Рондара полный разнос.
— Ну что ж, ревность отравляет, — я остановилась у своей комнаты и взялась за ручку двери.
— Она же теперь прачка. Простыни чужие стирает, — Готрид рывком развернул меня к себе и обжег гневным взглядом. — Понимаешь, к чему я веду?
— Стирает и стирает, мне-то… — отмахнулась было я, и тут меня будто током ударило.
Простыни… Те самые простыни, на которые попала моя кровь в первую ночь с Рондаром! Музы, как я могла так облажаться! Ведь знала же, куда Рон сослал свою бывшую любовницу! Я должна, должна была все предусмотреть… Спрятать улики, застирать их самой, сжечь… А я, дура, расслабилась, поплыла от счастья! Вот, что пытался мне сообщить спящий Свар! Он застал Маису и Готрида и призывал меня скорее бежать за ними…
— Я… — хрипло выдавила я. — Я…
Но ледяные пальцы ужаса сдавили мне горло, лишая возможности думать и говорить.
— Хотела переиграть меня? — Зрачки Горида сузились, как у кота, заприметившего беспечную мышку.
— Ты же говорил, что я должна влюбить в себя Рондара… — я нервно покосилась на дверь. — Может, зайдем? Чтобы нас никто не услышал?
— Ты специально дала ему силу, маленькая дрянь! Думаешь, так я не смогу победить его?!
— Я не… Это спонтанно вышло…
— Не лги! — осадил меня Готрид. — Тебе же велели просто давать ему фейскую пыль!
Да что ж такое! Он произнес ровно то, что нужно, — но совершенно в неподходящем месте! Еще и шепотом… Отсюда Рон его точно не расслышит!
— Пусти! Ты подставишь нас обоих!
Изо всех сил я вырвалась из рук Готрида и забежала в комнату, не оставив дядюшке другого выбора, кроме как войти следом. Что он, хвала музам, и сделал.
— Ты собиралась украсть его амулет?! — прорычал он, захлопнув дверь.
— Нет! — с вызовом ответила я, подбираясь к нужной стене, чтобы Рондар не пропустил ни слова.
— Надо было сразу придушить тебя, как гадюку! А я еще помогал тебе, убеждал Рона жениться… А ты все это время вела свою игру?
— Я?! Может, поговорим лучше о тебе, Готрид?!
Дядя уже раскрыл рот, чтобы окатить меня новой порцией оскорблений, как вдруг из шкафа донесся храп. Я тут же судорожно закашлялась, чтобы замаскировать его, но было поздно: Готрид кинулся на звук, дернул на себя дверцы шкафа и на него вывалилась спящая Талея.
— Что ты сделала?! — отшатнулся дракон. — От меня тоже ты собиралась вот так избавиться? Это пыль или магия?
Он склонился над Талеей, приподнял ее веко, проверяя зрачок. Тетушка дернулась, отвернулась, выронив сумочку, которую я заботливо вкладывала в ее руки, и по полу покатилась склянка с перламутровой отравой.
— Это была магия! Я не брала пыль! — попыталась оправдаться не столько для Готрида, сколько для Рондара, который сейчас, наверняка, нас слушал.
— Да уж я вижу, — дядюшка поднял пузырек и поднес к глазам. — Ты ее вообще не открывала! Обманывала меня с самого начала! Ну все, фея… — он двинулся на меня, но не успел даже прикоснуться.
Дверь в спальню распахнулась и на пороге появился разъяренный Рондар.
— Что происходит, Гот?!
Я чуть не разрыдалась от облегчения. Вот он, момент истины, которого я так долго ждала! Теперь Рон точно мне поверит! Он не только услышал все угрозы Готрида, он еще и увидел его с пузырьком фейской пыли в руках. Все сработало! Музы, я всегда буду у вас в долгу!..
— Вот, полюбуйся, что твоя невеста притащила сюда! — Готрид поднял склянку, демонстрируя племяннику. — Дурманила тебя, чтобы заставить жениться!
— Эйлин, это правда?! — Рон повернулся ко мне.
Что?! Он всерьез это спрашивает?! Да все же очевидно! Готрида застукали с поличным, и он теперь пытается перевалить вину на меня! Смешно даже, — склянка у него, а дурманила, видите ли, я! Рон не может не понимать, что это отборный бред, ложь, которую даже орк не проглотит!
— Нет, конечно! — фыркнула я. — Ты же знаешь, что я люблю тебя! Я просто хотела, чтобы ты сам обо всем узнал!
Подошла к кровати, со всей силы толкнула ее, обнажив дырку в стене.
— Вот! — торжествующе заявила я Готриду. — Врать бесполезно, Рондар все слышал.
— Я слышал, — мой жених медленно кивнул. — Что ты собиралась выкрасть мой амулет, вела какую-то свою игру… Обманывала моего дядю…
У меня сердце пропустило удар. Как можно быть настолько слепым?!
— А я еще уговаривал тебя жениться на ней… — Готрид сокрушенно покачал головой. — Никогда себе этого не прощу! Я до последнего не хотел верить, что
