— и для каждой подруги приготовил по цветку, а моей милашке и вовсе преподнес целый букет розовых тюльпанов, таких же нежных, как ее улыбка.
— Спасибо! — Дана на эмоциях звонко чмокнула меня в губы прямо перед всем своим классом, хотя обычно предпочитала выходить. — Мне так приятно! Это так красиво! — сияя глазами, выдохнула она и снова потянулась ко мне. — Ты у меня самый лучший!
Пока моя милая девушка радостно целовала меня, другому дарителю, который с кислой мордой косился на нас, выговаривали за то же самое.
— Что, нормальный букет не мог подарить? — бурчала неподалеку Влада, тоже зыркая на нас и вертя дохлый тюльпанчик в руке. — Один цветок дарят только подругам!
— Подругам, с которыми спят, — проворчал ее баклан, мазнув взглядом по тюльпану в моей руке, который я тоже собирался оставить в этом классе, и отвернулся к своей пассии.
Колючка, верно сообразив, кому этот презент, тоже сверкнула в меня глазами — мол, даже не вздумай, не пали. После чего вновь накинулась на своего.
— И сколько ты сегодня цветов по школе разнес?..
Таким образом, у меня образовался лишний цветок. Прикидывая, кому его вручить, я сначала отправился дарить остальные. Презентовал по одному — одинаково красному и одинаково пышному — Алене и Даше, которые опять ссорились, споря, кто сегодня получит больше. Затем отправился в класс капитанши, которая училась вместе с Валентиной.
— По-моему, это тупо, но спасибо, — заявила оторва, с удовольствием принимая тюльпан.
— А Инна где? — я обвел глазами кабинет.
— Да со своими за углом шушукается. Боятся, — хмыкнула моя татуированная собеседница, — как бы он тут праздник не изгадил. Это ж такой отличный повод напомнить о себе…
Выйдя из класса, я свернул за угол, где Инна, Амина и Марианка — сразу три пункта в моем цветочном списке, что удобно — обсуждали тему дня.
— Может, пронесет? — переживала спортсменка. — Что, он нам все праздники портить будет?
— У них же вроде все хорошо, — подхватила Амина. — Чего ему опять надо?
— Сами-то в это верите? — усмехнулась голубоглазая демоница. — Хорошо у них только на первой стадии, а она явно закончилась. А значит, началась вторая. Он вошел в раж и приносит своему божеству все новые жертвы. Вот только, — с лукавой улыбочкой добавила Марианка, — останавливаться-то не умеет. Так что рано или поздно начнет откусывать и от своего идола. И вот тогда станет по-настоящему весело. Третья стадия…
Да жду не дождусь, когда это божество уже кто-нибудь покусает, а то что-то от его выходок обычно всем достается, кроме их вдохновительницы.
— Девушки, — обратил я внимание на свое присутствие, и все три обернулись, — а это вам, — и вручил каждой по тюльпану. — С праздником!
Сообщив, что я офигенный, Инна сочно чмокнула меня в губы, Амина, тайком начавшая какие-то отношения, — в щеку. А вот главная динамщица Карпова ограничилась лишь лучезарной улыбкой, как бы говорящей, что ее благосклонность так просто не получить.
Следующей в моем списке была любимая учительница, которой я, в принципе, сделал подарок вчера, но решил не обделять и сегодня.
— Ангелина Алексеевна, — заглянул я в ее кабинет, удачно пустой, где, казалось, все еще витали наши вчерашние стоны.
— Да, Рома? — она оторвалась от пачки контрольных, которые проверяла, и повернулась ко мне.
В этот миг я подумал, что в Геле умирает актриса. За стеклами строгих очков — полная серьезность, хотя я уже знал, какой жар может пылать в ее глазах. Губы невозмутимо сжаты — те самые, которые страстно сосали меня вчера и просили еще.
— Хотел поздравить вас с праздником, — я подошел к ней и протянул тюльпан.
Моя горячая любовница строго поправила очки на носу.
— Спасибо, Рома. Но я не могу это взять.
Да ладно, вы вчера у меня взяли до фига — один тюльпан уже точно ничего не изменит.
— Я никому не сказал и не скажу, — заверил я и положил цветок поверх стопки контрольных, — если это смущает.
Несколько мгновений глаза за стеклами внимательно смотрели на меня — и, могу поклясться, я видел, как там разгорались вчерашние огоньки.
— Это было чудесно, — смахивая их, произнесла Геля, — но это не должно больше повторяться. Все-таки я учитель, а ты ученик.
Вот только за учительской блузкой я теперь видел шикарные зрелые сиськи, знал, что скрывается под учительской юбкой, и даже бывал в учительской киске. Я положил руку поверх ее ладони и выразительно погладил, напоминая, что я все-таки любимый ученик — судя по тому, как на секунду задержалось ее дыхание, она и сама это отлично помнила.
— Нет, — выдохнув, красотка убрала мою пятерню, — давай соблюдать дистанцию.
Да как скажете, Ангелина Алексеевна — сами только продержитесь. Все-таки не я это начал. Когда я выходил из кабинета, она задумчиво подняла цветок.
Итого после обхода всего списка у меня остался один лишний, непристроенный тюльпан. Ну куда его девать? Не выбрасывать же — так что я зашел в один из классов выпускников и сразу нашел нужную парту, половина которой, как алтарь одной богини любви, была засыпана тюльпанами, а вот другая — девственно чиста, как замерзшее царство зла. Что, так всех закошмарила, что даже никто из друзей не стал дарить? Или, наоборот, приказала никому себя не поздравлять, и никто не рискнул нарушить приказ? В любом случае на половине Катерины не было ничего праздничного: ни цветов, ни открыток, ни воздушных шариков, ни большого «К+М», выложенного тюльпанами где-нибудь под окном, ни еще какой-нибудь дури от одного ее неуемного поклонника. Вообще все было подозрительно тихо и мирно — слишком тихо и слишком мирно.
Только я положил свой скромный цветок на эту пустую половину, как за спиной раздался заносчивый стук каблуков.
— И зачем это? — спросил не менее заносчивый девичий голос.
— Лишнее, — я повернулся к заразе. — Не выбрасывать же.
— Очень лестная формулировка, — кольнул меня царственный взор.
— А я что, должен тебе льстить?
Вместо ответа ее величество обогнуло меня и уселось на свой школьный трон.
— Ну благодарю.
— Да не благодари, — хмыкнул я и вышел из класса.
Однако не успел пройти и десятка шагов, как в коридоре вдруг началась странная суматоха.
—
