class="p1">Неожиданно Саша услышал знакомый голос.
– И ведь не пожалели топлива. Значит, ценят. Я и не знал, что стою тридцатник.
Из землянки, около которой как раз всё и происходило, вышел Скаро собственной персоной.
Но что-то в его лице было такое, что заставило Младшего напрячься. Что-то незнакомое.
Молдавский дьявол отряхнул свою лохматую шапку от снега, насыпавшегося на него с козырька крыши. Стоял он так, что с дороги его не было видно.
– Кажись, до сих пор меня помнят, раз так жопы себе рвут. Хорошо, что пёсиков забыли захватить. Иначе пришлось бы убивать. Всех. И тебя за компанию. Мне бы этого не хотелось.
В руках у молдаванина был короткий черный автомат. Может, финский или немецкий, подумал Саша. Он видел похожий в кино. Пушка была явно скорострельной, хотя для дальних дистанций не годилась из-за короткого ствола. И не автомат это, а пистолет-пулемет.
Видишь ли, Александру, – переиначил он его имя на румынский лад. – Я не преступник по жизни.
– Ага, рассказывай, – Младший был сильно зол, что его впутали в чужие разборки.
– Серьезно. Просто мне не везет на людей. Ещё до вербовки к норгам я вел бизнес. Тюленьи шкуры, китовый жир, моржовые клыки. Не смейся, это ценный товар. Даже бивни мамонтовые продавал. Но меня кинули. Мой же партнёр, барыга чёртов, Якоб Аронсен, меня подставил. И теперь я должен кучу бабок и мне нельзя ни здесь, ни в соседних городах показываться. Самое смешное, что Якоб скупил все мои долги и теперь он – главный мой кредитор. Но, поскольку он не ярл, а торговец мехом, за мной идут не его дружки, а наёмные хедхантеры. Что-то типа здешнего «Интерпола». Эти самые «молотобойцы».
– «Молот Тора»?
– Угу. Работают под крышей Легиона по всей Скандинавии. Видимо, он им кучу талеров за меня забашлял. Вот и плаваю теперь как простой морячок, под чужим именем. Вернее, моим вторым. Я Бэсеску по жизни. Устал уже прятаться как заяц. Решил сам визит нанести. Якоб живет тут на бывшей электростанции, под охраной. Но в порту меня ждали, хорошо, что смог просечь. Видно, крыса какая-то сдала…. Я не отступлю. Не привык. Решу проблему. А потом думаю свалить подальше отсюда. Ты понял, на корабль я не вернусь. Буду искать другие пути. А вот это, – он достал мешочек, – мое выходное пособие.
Младший посмотрел на мешок. Увесистый. Если там талеры – а что ещё там могло быть? – то сумма большая. Неужели он…?
– Да, позаимствовал. Капитан – неплохой мужик… но жмот и думает только о своей семье, – продолжал Скаро. – И это правильно. Но я буду думать о своей. Моя семья – это я. Мы немного поцапались с ним на днях. И Ярл пошёл на принцип. Сверхурочных, сказал, не платить… голый тариф и никаких «за вредность». И Борис его поддержал, собака морская… Говорит, что оборзел я. А я не борзел. Я честность люблю. И вот ночью навестил сейф и нашел там клад. Вспомнил, что я немного «медвежатник», хоть мишек и не обижаю. И я не всё забрал, а только то, что мне причитается. Они меня три года накалывали с оплатой сверхурочных. И за боевые должны были доплатить. Вот и накопилось. Да еще плюс пеня.
Скаро встряхнул мешком и тот звякнул.
– Я не хотел так. Но мне эти деньги нужны сейчас, а не через месяц.
– Ты хочешь заплатить долг, чтоб от тебя отстали?
– Почти. Прикупить патронов у одного… лица ближневосточной национальности. И разобраться с Якобом. Вырезать его поганый язык, – Скаро показал на свой финский нож. Покончу с этим или подохну сам.
Молдаванин отхлебнул из фляжки.
– Будешь?
– Не пью.
– Пей, – Скаро наставил на Младшего автомат. – Мы всё равно не доживём до старости. А этот мир рушится. Рагнарёк.
Потом расхохотался и хлопнул парня по плечу так, что тот чуть не упал.
– Да ладно, пей, шучу. Я на предохранитель поставил.
Младший послушно отхлебнул, косясь на автомат.
– Не буду я в тебя стрелять, и не собирался. Скаро закинул «пушку» за спину.
Пойло отдавало дрожжами, но на вкус было приятным.
После нескольких глотков, бородатый забрал у Саши фляжку.
– Хорош. Мне оставь. А насчёт того, что такие, как мы сдохнем раньше, чем природой отпущено... Это факт. Вот я и хочу свалить. Жизнь одна, устал коченеть. Ты был прав. Я со знакомыми поговорил. Дело труба. Последние зимы одна холоднее другой, рыбы мало… хотя её ловят не такие стаи кораблей, как раньше. Значит, что-то в течениях изменилось. Я не метеохеролог, но секу фишку. И я не хочу думать, временно это или навсегда. На сто лет, на двести. Просто собираюсь свалить в южные моря. Там реально на женщинах одежды меньше, подумай.
Похоже, для него это был главный аргумент.
– Короче, в зимний сезон меня уже тут не будет.
– Как ты туда доберешься? – спросил Младший. – До южных морей. Это хренова прорва километров.
– Да уж не пешком по суше. Каботажным плаваньем. Вдоль бережка, на перекладных.
– И ты думаешь, там будет лучше? А корабль где возьмешь?
– Где-нибудь найду. Или подвезут, или матросом наймусь. Это уже мои проблемы. Или угоню, – он осклабился. – А ты умный чувак. Поэтому я тебя не пристрелю и даже не зарежу. Старый я стал… Людей теперь мало... и те, кто непростой... сильно на виду. Как алмазы в угольной куче. Нельзя топить ими котёл. Они не должны подыхать вот так. В разборках таких ублюдков, как я, или эти легионеры, или викинги, или оборвыши. Я-то что?.. Таких – каждый второй на любом базаре. А ты – непростой. Найди цыганку, пусть погадает по руке. Вдруг у тебя… миссия?
Саша вспомнил слова Денисова, и ему стало обидно. Это похоже на «черную метку». Почему ему нельзя быть как все, простым, не особенным? Просто жить и работать, как эти моряки и рыбаки, наёмники и воры? Семью завести… Почему каждый встречный предрекает ему особую судьбу? Они что, не знают, как это страшно? Особая судьба.
– На хрен гадания. Не верю в такое.
– А зря. Кстати… сколько тебе заплатят? Дай угадаю. Норги зажали и твою оплату тоже?
– Не зажали. Заплатят именно столько, сколько обещали. Я отрабатывал проезд и моё спасение. И лодку мне вернули. И ещё
