малых дозах из них получается лекарство. И вряд ли местные маги поведут себя как неразумные дети и отправят в рот что-то ядовитое.
Тропа, перестав петлять среди зарослей, вывела нас к пруду, о котором говорил кобольд. Пруд был овальный, с переброшенным через него мостиком. В глубине воды плавали огромные светящиеся карпы. Вокруг пруда находилось несколько плетеных лежанок для отдыха, каждая из которых была рассчитана на большую компанию и напоминала огромное гнездо. Внутри одной из них ярко горели магические огоньки, были раскиданы подушки, пледы и пуфики, а в центре имелся низкий круглый столик, на котором стояли тарелки с фруктами и сыром, бутылка вина и пара бокалов. В тонкой изящной вазе стояли не менее изящные фрезии.
— Мои любимые цветы, — поразилась Тея. — Как они узнали? Ведь даже ты не знал, Харди.
— Я вообще был уверен, что тебе нравятся все без исключения растения, включая колючие и ядовитые, — я засмеялся и шепнул. — Проклятье, я однозначно должен заполучить этих кобольдов.
Мы устроились на лежанке. Было ощущение, что мы находимся в просторном плетеном шатре. Пока я разливал вино по бокалам, Тея разобрала собранные растения на кучки. Потом извлекала из корзинки моток тонкого шпагата и ножницы, показала мне.
— Они действительно очень предусмотрительные.
Она быстро перевязала пучки растений шпагатом, сложила в корзину. Я протянул ей бокал вина. Тея взяла, посмотрела куда-то наверх. Где-то в вышине, за переплетением шатра, за ветвями высоких деревьев, обрамлявших пруд, за светом искусственной луны и стеклами зимнего сада, все еще алел защитный купол.
— Чтобы наконец воцарились мир и спокойствие, — произнесла она. — Долгой жизни, Харди.
— Долгой жизни, Тея.
Я сделал глоток. Тея же осушила весь бокал.
— Ты сегодня удивительно деликатен, на тебя не похоже, — улыбнулась она.
— Я когда-то не был деликатным? — я изобразил возмущение. — Разве?
Я налил ей еще вина и откинулся на подушки.
— Да, — прошептала она.
Тея отставила опустевший бокал, забрала мой и, допив из него поставила на столик. Склонилась ко мне. Я обнял ее, притянул к себе.
— Не надо меня бояться меня, Тея, — тихо сказал я. — Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вреда, кем бы я ни был.
— Даже если я не приму твое предложение? — едва слышно прошептала она.
— Даже если не примешь.
Она растерялась.
— Не знаю что мне делать…
— Я же тебя не тороплю, — я рассмеялся. — Душевные метания — сложная штука, да?
— Спасибо, — они прижалась ко мне губами. — Мне бы твой прагматизм, Харди.
Я только пожал плечами. Она скинула с плеч мой пиджак, забралась ко мне на колени. Я поглядел на соблазнительный вырез ее платья.
— Может не стоит, после госпиталя-то? — поинтересовался я.
— Это мне ты говоришь⁈ У тебя вообще вчера был пульс десять ударов в минуту!
— Да, действительно, что это я? — я расхохотался и стянул лямки платья с ее плеч, обнажив красивую пышную грудь Теи. — Черт, сейчас же распугаем ко всем чертям местных птичек…
Тея не ответила. Ее глаза превратились в глубокие зеленые омуты.
Утром я проснулся от бившего в глаза яркого света. В зимнем саду «выключили» искусственную луну и «включили» искусственное солнце. Выше, за стеклянной крышей сада, я разглядел серое небо и отсутствующий защитный купол.
Я приподнялся на локтях, услышав звон посуды. На столе обнаружился завтрак, фарфоровые чашки с тарелками, приборы и кофейник с дымящимся кофе. Кобольды, накрыв стол, мгновенно исчезли, что я их даже увидеть не успел.
Рядом под пледом зашевелилась проснувшаяся Тея. Мы оделись, неспешно позавтракали.
— Спать хочется ужасно, — заметила она. — Даже кофе не помогает.
— Ты можешь вернуться в свою комнату. Попрошу Барри тебя покараулить?
— Зачем? — удивилась она.
— Чтобы никто не побеспокоил. А мне надо узнать, что стало известно о нападении Ульриху.
Тея кивнула, взяла корзинку с растениями и мы направились на выход.
— Мы тут надолго, Харди? От моей матери обычно ответов не дождешься.
— Думаю, дня на два-три. Ульрих на завтра созвал Объединенный совет Гильдий. Так что скоро тут магов еще прибавится.
— Я лучше в своей комнате посижу. Чувствую себя рядом с высшими всегда неуютно.
Мы вышли из сада. На выходе в ожидании стоял Карлфрид.
— Доброе утро, господин Райнер-Наэр, Доротея.
— Вы тут что делаете? — спросил я.
— Вас жду. Кобольды сообщили, где вы.
— Они тут за всеми следят?
— Скорее приглядывают. Это входит в их обязанности, отзываться мгновенно и оказывать необходимые услуги. Маделиф попросила меня проводить Доротею в ее комнату, а вас — прийти в зал малого совета. Эй, покажите господину Райнеру-Наэру, куда идти.
Около нас возник кобольд, кажется тот же самый, с которым я вчера разговаривал в саду.
— Следуйте за мной, господин Райнер-Наэр, — сказал кобольд и зашагал по коридору.
Я бросил внимательный взгляд на Карлфрида. По его спокойному лицу, было похоже, что мои подозрения насчет него так и остались подозрениями. Тея махнула мне рукой.
Кобольд до места назначения довести не успел — нам навстречу шла Маделиф.
— Эгихард, иди за мной, — произнесла она, подойдя к нам, и кобольд исчез.
Вид у нее был крайне усталый, и ночь у нее вышла бессонной.
— Вы не спали?
— Думала позволить себе пару часов отдыха. Но тут заявился один твой знакомый.
Я поглядел на нее с недоумением.
— Энгус О’Шэнан.
— Надо же. Был уверен, что он будет держаться от меня подальше.
— Так и есть. Он не в курсе, что ты тут — приехал вызволять своего друга и коллегу.
— Вызволять?
— Ульрих допросил всех оставшихся в живых магов. Кстати, двадцать все же утонули в вине. Но сами виноваты. К сожалению, история с нападением довольно туманна и мы так и не выяснили, кто за всем стоит.
— Вы шутите? А про своих коллег на колокольне, которые управляли стаей сов, они ничего не говорили?
— Они рассчитывали на них, утверждая что это лучшие из магистров. Даже грозили, что те обязательно придут их отбивать. Пришлось рассказать про сожженную колокольню.
— И что они на это сказали?
— Сказали, что подчинялись тем магистрам. Так что, Эгихард, ты лишил нас возможности узнать, что именно произошло.
— Прошу прощения, — с
