со мной будет-то? — хмыкнул Арт. — Вот, только губу разбил. Теперь целоваться придётся с кровью, — неудачно пошутил он и стал на меня заваливаться.
Так мы с ним вместе и осели на ковёр, а я завопила.
— Арт!!!
Дверь с треском отлетела в сторону, и в комнату влетел герцог фон Мёнерих. Окинул быстрым взглядом всю картину и ринулся к нам.
— Тише, Мари, не кричи. Живой он. Не совсем целый, но живой. Сейчас я помогу, — и стал вливать в Артура магию.
— У него же про … просто магическое истощение? Да? — заикаясь, пролепетала я.
— Да. И пару рёбер сломано, ещё внутреннее кровотечение, и синяков — по мелочи. Жить будет. Ну и сотрясение мозга. Хотя было бы что сотрясать, — ответил мне будущий близкий родственник; добрый он у меня, ласковый, а уж какой заботливый!
— Вы, почему так долго! Его чуть не убили! — завопила я.
Герцог опешил, но потом улыбнулся:
— Мари, ты не поверишь, но торопился, как мог. Учитывая краткость послания — чудо, что я вообще так быстро. Сейчас прибудет наш личный врач. Мои телохранители у двери. Вам лучше будет сейчас уехать.
— А это? — и я указала глазами на лежащего на полу блондина.
— Я разберусь.
— Арт убил его?
— Нет.
И тут вошёл семейный врач фон Мёнерихов. Как же у герцога всё быстро, в который раз обрадовалась я. Врач склонился над Артуром, а я скосила глаза на герцога, который подошёл к Хуану. А потом он двинулся ко всё ещё открытой потайной дверце в стене и, подойдя к ней нахмурился.
— Мари! Уходите. Спускайтесь к машине. Артура донесут. Вам тут больше нечего делать. С Артуром всё в порядке. Полечитесь дома.
— Но…
— Мари, делайте, как я сказал! — рявкнул герцог, и я не посмела ослушаться.
Я кивнула, встала и двинулась за телохранителями, которые, подхватив Артура, понесли его прочь из проклятой квартиры.
До особняка мы доехали быстро. Артур уже в машине пришёл в себя, огляделся и слабо мне улыбнулся. Из машины он вышел сам, и дошёл до нашей с ним спальни, поддерживаемый с двух сторон телохранителями Его Сиятельства.
Врач выдал мне несколько пузырьков и подробную инструкцию, чем поить, когда и как. И ушёл, сказав, что не видит большой угрозы состоянию Артура. Но вот сам Артур эту угрозу видел и охал-ахал весь оставшийся день. Я видела, что ему просто нравится, когда я пою его с ложечки бульоном, переживаю, подтыкаю ему подушки и читаю вслух. Но мне и самой нравилась эта его показная беспомощность и я ему в этом охотно потакала. Тем более, что Артур никогда сильно этим не злоупотреблял, а мне иногда очень хотелось вот так за ним поухаживать. А тут и повод был.
Так Артур капризничал и стонал до вечера, пока в особняк не прибыл Его Сиятельство. Проворству, с которым Арт вскочил с кровати и собрался в одних штанах бежать в кабинет к отцу, позавидовал бы случайный зритель, выпавший на арену к разъярённому быку.
Но он всё же лихорадочно оделся и вдруг спросил:
— Эм… Мари? Солнышко, а может быть тебе не стоит со мной ходить? — неожиданно выдал он.
— Это ещё почему? — упёрла я руки в бока.
— Мари, там, в общем…
— Я умру от любопытства! И ты останешься без невесты. Тем более, я понимаю, что там наверняка было что-то ужасное? Да?
— Да. Ну, хорошо. Пошли вместе. Только я тебя, если что, предупредил.
В кабинет к герцогу мы вошли вместе, и Артур крепко держал меня за руку. Так мы и сели в кресла. Артур не выпускал мою руку, поддерживая и давая понять, что он всегда рядом.
Его Сиятельство выглядел усталым. Под глазами залегли тени, а рот был сжат в тонкую линию, как бывало у него, когда он злился, приходил домой утром после бессонной ночи, или, вот как сейчас, решал трудную задачу.
— Вы молодцы! — выдал нам герцог, и мы с Артом переглянулись.
— Признаться, я сомневался, стоит ли затевать это расследование, но одно то, что вы раскрыли и ликвидировали этого серийного убийцу — оправдывает всё, — пояснил герцог.
— Серийного убийцу? — прошептала потрясённо я.
— Да, у него были психические отклонения. Своеобразная мания. Он убивал женщин, — сурово подтвердил мне герцог.
— Ты убил его? — спросил Артур.
— Его больше нет, — последовал лаконичный ответ.
— Полиция?
— Нет. Я не стал привлекать. Несчастный случай. Неосторожное использование магии в бытовых целях, локальный пожар, спаливший всю квартиру. Хорошо, что накануне он продал мне картину Висенте Пальмароли «Хуана Безумнная в заточении в Тордесильяс». Было бы обидно, если бы она сгорела. А так я уже распорядился передать её в музей. Полотно на историческую тему. Пусть висит там, — и герцог сплёл длинные пальцы в замок, да так крепко, что даже костяшки побелели.
— Сколько всего было жертв? — спросил Артур.
— Больше десятка. И это только в Мадриде, за то время, что он жил тут. Неизвестно, откуда он прибыл, что его заставило уехать, и сколько жертв было до этого.
— А улики ты уничтожил?
— Частично. Я нанял для расследования детектива и передал ему всё, что можно было передать. Он займётся опознанием жертв и расскажет всё, что можно будет рассказать родным. Возможно, у него получится выйти на его след в других городах. Ведь откуда-то этот …хм… музыкант прибыл, — мрачно ответил герцог.
— Я бы мог…. — начал Артур.
— Нет. Ты не лезешь в это дело. Вы свою работу проделали великолепно. Обнаружили, обезвредили, а дальше этим займутся другие, — прервал Артура Его Светлость.
А я кивнула ему с благодарностью. Мне совсем не хотелось, чтобы Арт в это влезал. Было очень страшно от того, что он может там найти.
— Он и в самом деле был музыкантом? — спросила я.
— Да. Только вот писал довольно специфическую музыку, которую не многие принимали. Поэтому работал, в основном, как постановщик и помощник в театре. Я направил детективов и в театр. Но, надеюсь, что там они ничего не найдут. Хочется верить, что свои трофеи он хранил только дома, иначе количество жертв может оказаться ещё больше, — устало сказал герцог.
— Это он столкнул Розалию? — спросил Арт.
— Нет. Он…хм… использовал более кровавые ритуалы и обязательно брал трофеи. Их ты почувствовал, когда открыл потайную дверь в стене?
— Да. Магия Смерти лилась оттуда сплошным потоком, — кивнул Артур.
— Ну, ещё бы. Давай без подробностей. Марии, да и тебе, они точно не нужны. Даже меня проняло. И это у меня почти под самым носом. Я с ним ужинал! — и герцог потёр глаза, брезгливо поморщившись.
