покрывать не будем. Это я беру на себя. На работу должно хватить. Что скажешь, Цветлан?
— Ваша милость, то есть благородие… Выставим за семьдесят пять, уступим за семьдесят, а пять тысяч мне.
— А не жирно будет? — моментально насупился Кастет, который с малолетства не привык раскидываться деньгами.
— Если по таким цифрам, — примирительно поднял руки я, — То нас устраивает, бери пятёру себе. Константин Иванович, ты же только что на шестьдесят пять согласен был, сам же озвучил? Так что не раздувай щёки. Цветлан, но если цифра падает до шестидесяти пяти, то твой гонорар составляет двести пятьдесят рублей и это всё ещё хорошие деньги.
— Согласен на такие условия, — шмыгнул носом Цветлан.
— Пойдёшь давать объявление?
— Не надо объявление! Такие объекты продаются в закрытом режиме.
— Учти, нам надо провернуть всё быстро. Прямо очень.
— За пять тысяч я землю буду носом рыть. Пообщаюсь с десятком покупателей уже сегодня. Нетрудно понять, что такую покупку не могут себе позволить обычные ремесленники или фермеры. Только купцы, контрабандисты, высшие чиновники, главари мафии, промышленники.
— Сливки общества. Знаешь их?
— Нет, только по именам. Но к ним можно пойти, имея такое шикарное предложение. Но для этого Вам надо как можно быстрее здесь всё привести в порядок.
— Это тоже на себя беру, — вздохнул я. — Напрягу китайцев, они единственные люди с такой скоростью работы.
— Покупатель должен быть семейный. Я знаю, как минимум, три семьи богатые и с ребятишками, которые ищут нечто подобное, проблема только в том…
Он замолчал.
— В чем проблема, Цветлан?
— Это эксклюзивные клиенты моего руководителя, директора конторы, и их данные в его кабинете, заперты.
— Ну, давай подтянем его к работе.
— Д-давайте. Он сам сядет за стол переговоров и выбьет себе самые лучшие условия, он это умеет. Заработает больше меня. А потом продаст.
— А ты что заработаешь?
— Устную благодарность, — уныло повесил нос он.
Мы с Кастетом переглянулись.
— А это… — подступил Кастет, — У вас в конторе слышали про такую столичную штуку, как сигнализация? Новомодная такая аппаратура?
— Сигна… что? Нет.
— А как охраняется ваш офис? — Цветлана незаметно окружили и я, и Валерон. Оценщик безмятежно курил на улице, романтично глядя на пепелище вместо детской площадки. Деревянный городок пострадал настолько, что его можно только демонтировать, а не восстановить.
— Аркадий Ефимович, — буднично поинтересовался Валерон, — а сколько у нас в вольном городе дают за взлом кабинета?
— У нас нет такой отдельной статьи. Кража со взломом до пяти лет. Проникновение в жилище от двух до четырех. Но кабинет — не жилище. Только кража.
— А если ничего не брать? Ну так, просто посмотреть одним глазком и всё?
— Нет такой статьи. Особенно её нет, если никто ничего не узнает.
— О чём вы говорите? — трагическим шёпотом спросил испуганный Цветлан.
— Ну, ты это… правда хочешь свои пять тысяч заработать? — Кастет при этом внимательно посмотрел на свои ногти так, как будто впервые их видит.
— О-очень.
— Ну вот смотри. Чисто гипотетически. Во сколько твоя контора расходится по домам и закрывается?
— В шесть вечера, максимум кто-то задержится до полседьмого.
— А если, опять же, гипотетически, часов в девять вечера мы приезжаем в твою контору. Ключ от офиса у тебя есть?
— Есть, но только от большого общего зала.
— Во-во, прямо он и нужен. И мы такие заходим. А там вдруг чисто случайно кабинет твоего босса открыт.
— Он всегда закрыт. Он даже когда в уборную выходит, то постоянно запирает. Он ведёт самых вкусных клиентов один, и сведения по дорогим объектам никому даже не показывает.
— Ясен красен, он вам не доверяет. Ну, прояви фантазию, что открыт кабинет.
— Он заперт.
— Я всё-таки настаиваю. В этом случае ты сможешь найти в нём данные по тем семейным клиентам?
— Ну, если такое случится, то да, смогу.
— Сейф?
— Нет у него сейфа, просто шкаф и папки. Минут десять будет, найду, перепишу. Только, если я выйду на его клиентов без его ведома, он узнает и мне труба.
— И чё он сделает, Цветик? В смысле, Цветлан?
— Уволит. Орать будет.
— Угу-угу, а минусы-то когда начнутся? Ты пять тыщ потянул, ты за сколько лет такую сумму поднимешь?
— Ну, я где-то тысячу за прошлый год заработал.
— То есть пять лет на такое потребуется? — последовательно гнул свою линию Кастет. Мы с Валероном практически не дышали, чтобы не спугнуть построение правильной мысли в голове молодого риелтора.
— Ну, вроде того. А что мне дальше делать?
— Своё агентство открывать, йопта!
— А если он на меня, как вы это называете, наедет?
— Готов взять тебя под опеку, — вступил в разговор я.
— И мы с пацанами. Серьёзно, — вступил в разговор Кастет.
— Откроешь себе агентство, — поддержал я идею Кастета. — Кстати, а есть помещения где-то в моём доме на Каспийском под агентство?
— Нет там, только какая-то обувная лавка только закрылась, клоповник.
— Ну, допустим, не такой уж и клоповник.
— Напротив закрылась фирма, торгующая лесом, съехала. Но офис слишком большой для меня одного, там помещение на втором и рассчитано на пять-семь человек. Мне такой, даже набравшись смелости, не потянуть.
— Короче, сейчас отвозим оценщика, пусть он корпит над отчётом, — я взял инициативу на себя, — Константин Иванович, а точно тот кабинет окажется не заперт?
— Полминуты. Три минуты максимум, руки всё помнят, — он показал на себя, а Цветлан ничего не понял.
— Тогда поехали, плотно покушаем, поговорим о природе, о птичках, потом вернёмся, к этому времени китайцы подтянутся, займутся ремонтом. На этом моменте я отскочу, мне на Чёрный рынок надо, ненадолго. Китайцы навалятся, приберут, помоют, подкрасят, красоту наведут. Но ты, Кастет, за это должен будешь с их боссом отужинать, подружиться. У тебя нет расового предубеждения против китайцев?
— Нет у меня преду… как ты там сказал? Очень даже наоборот, — он о чём-то своём мечтательно улыбнулся. — И с ихним бугром буду рад лопать ихнюю экзотическую еду, вроде даже палочками когда-то получалось управляться…
— А потом вечерком прокатимся в риелторскую контору, — завершил планы на вечер я.
— Вы уверены?
