Хотя принцесса Датская не присутствовала при родах, по выражению самого Иакова, «по особой предусмотрительности вряд ли какой-либо другой принц когда-либо появлялся на свет в окружении столь многих лиц». В опочивальню набились двадцать знатных дам и Тайный совет в полном составе. Тем не менее поразительно большое число людей, включая Анну, были твердо убеждены, что ребенок был тайком подброшен в постель королевы, вернее всего в грелке. Якобы у Марии-Беатрисы либо 16 апреля, либо 11 мая, когда ей ошибочно сообщили о смерти ее брата, случился выкидыш, и далее она всего-навсего имитировала беременность. Нет смысла приводить здесь все их многочисленные доводы, но в результате, по оценке иностранных дипломатов, примерно две трети населения страны не признавали новорожденного принца Уэльского законным.
Противники Иакова сильно уповали на то, что ребенок, подобно его предшественникам, долго не заживется на этом свете, но их надежды не оправдались, хотя придворные доктора приложили к тому все усилия. Они почему-то запретили прикладывать его к груди, а кормили дитя «некоторым количеством пасты, состоявшей из ячменя, муки, воды и сахара, к которой иногда добавлялось несколько смородинок». Естественно новорожденный вскоре серьезно заболел и хворал до тех пор, пока доктора не сжалились и не разрешили грудное вскармливание, отчего принц сразу пошел на поправку. Однако же это дало пищу для толков, что истинный сын короля скончался и был подменен самозванцем.
Еще в конце апреля 1688 года король, лелеявший надежду, что его правление вскоре укрепится вследствие рождения наследника мужского пола, занялся проталкиванием своего замысла по освобождению католиков от юридического ограничения в правах. Он выпустил свою «Декларацию о терпимости», которая по его указу должна была быть прочитана в воскресные дни в церквях по всей стране. 18 мая епископ Кентерберийский и еще 6 епископов подали королю петицию, что не могут принимать участие в распространении декларации, противоречащей закону. Семерых епископов в начале июня вызвали в Тайный совет, обвинили в бунтарской клевете и отправили в Тауэр ждать суда. Через неделю их освободили под залог, а 29 июня суд оправдал священнослужителей. Несмотря на празднества по случаю рождения принца Уэльского, правление Иоанна II оказалось под угрозой. В день оправдания невинно пострадавших епископов семь видных персон королевства, включая бывшего воспитателя принцессы Анны по закону Божьему, епископа Комптона, пригласили Вильгельма Оранского прибыть в Англию во главе армии, дабы спасти «религию, свободу и достояние страны, подвергшиеся посягательству». Они заверили штатгальтера, что его будет приветствовать подавляющее число знати и дворянства, а большая часть армии покинет Иакова.
Вильгельм Оранский с конца 1687 года занимался укреплением флота и армии Голландии, и хотя эти силы предназначались для защиты страны от нападения французов, интервенция в Англию не исключалась. Разумеется, Иакову и в голову не приходило, что эти военные приготовления были направлены против него. Еще меньше он был склонен думать, что это предприятие поддержат Анна и Георг и что одним из первых армейских офицеров, вовлеченных в заговор, будет Джон Черчилль. Именно он через свою жену посвятил в заговор Анну и Георга. Позднее король Иаков утверждал, что не кто иной, как Черчилль, несет ответственность за утрату преданности Анны отцу:
– Он и только он совершил сие. Он развратил мою армию. Он совратил мое дитя.
В августе французы предупреждали Иакова, что Вильгельм Оранский готовит вторжение в Англию, но тот проявлял редкостную беззаботность. Позже он горестно сетовал:
– Прошло много времени, прежде чем я мог поверить, что мой племянник и зять способен на такое дурное предприятие.
Триумф «дурного предприятия»
14 октября принц Уэльский был окрещен по католическому обряду именами Джеймс Фрэнсис Эдуард. 22 октября Иаков созвал Тайный совет, куда были приглашены многочисленные лица, присутствовавшие при рождении принца. Они изложили чрезвычайно точные показания, но Анна отказалась присутствовать на этих слушаниях, отговорившись страхом потерять ребенка (она вновь была беременна), если покинет свои покои.
Тем временем в Голландии на флоте ожидали лишь благоприятного направления ветра, чтобы поднять паруса. Перед отплытием в Англию 1 ноября 1688 года Вильгельм Оранский выпустил «Декларацию причин для вступления с оружием в Английское королевство». В нем приводился перечень примеров того, как Иаков «открыто преступал и уничтожал законы, свободы и обычаи своего королевства»; помимо сего имелись «справедливые и видимые основания для подозрения в том, что якобы законный принц Уэльский не был рожден королевой». В «Декларации» также утверждалось, что целью Вильгельма является не что иное, «как лишь сохранение протестантской религии и гарантирование всему народу его законов, прав и свобод».
Через четыре дня голландцы сошли на побережье Девона и продвинулись до Эксетера, где остановились на две недели. Джон Черчилль был срочно повышен в звании до генерала, командующего бригадой, причем ходили слухи, что главнокомандующим будет назначен принц Георг. На самом деле тот решил отказаться от любого командования, ибо намеревался при первом же удобном случае переметнуться к Вильгельму, о чем и уведомил свою жену. Часть офицеров армии Иакова, выступившей в Солсбери, перебежала к Вильгельму, и генерал, лорд Февершэм, умолял короля как можно скорее прибыть на место дислоцирования, дабы удержать распространение пагубной заразы среди военнослужащих.
Король был решительно настроен направиться прямо к врагу и не давать ему спуску. Попрощавшись с Марией-Беатрисой и Анной, Иаков в сопровождении Георга покинул Лондон. Отец и дочь видели друг друга в последний раз. Через день после его отъезда Анна написала Вильгельму Оранскому, что «желает ему всяческого успеха в сем предприятии». Она надеялась, что массовое дезертирство настолько ослабит воинство отца, что тот будет вынужден искать примирения, а не вступать в бой с противником. Принцесса также сообщила зятю, что Георг «намерен направиться к вам, как только это будет уместным. Я же, где бы ни была, буду готова доказать вам, насколько являюсь вашей покорной слугой».
Когда Иаков осознал, как много подданных на севере Англии выступили против него, его воинственный дух упал, и 22 ноября он решил со своей армией вернуться в Лондон. В ночь на 23 ноября к Вильгельму сбежал Джон Черчилль, прихватив с собой несколько ключевых офицеров. Если бы Иакову удалось сохранить самообладание, у него был бы неплохой шанс разбить зятя-интервента, но дезертирство сливок его комсостава потрясло короля. В особенности подкосило его предательство Черчилля, которого, по его собственному выражению, он «вытащил из грязи».
Георг надеялся присоединиться к беглецам, но как раз тогда, когда он садился на лошадь, Иаков прислал к нему адъютанта с приглашением составить ему общество в карете на обратном пути в Лондон. Георг сидел напротив тестя и каждый раз, когда сообщали о дезертирстве очередного офицера, воздевал свои полные руки вверх, поднимал очи к небесам и восклицал на плохом французском языке:
– Как это возможно!
