За несколько месяцев, из семи миллионов жителей трёх республик, Прибалтику покинули больше двух миллионов, большую часть которых вывезли на огромных паромах Швеция, Дания и Финляндия. В городах Прибалтики замирала жизнь, закрывались рестораны и театры, но как ни странно продолжали работать заводы, фабрики, транспорт и учебные заведения. Вдруг выяснилось, что люди, научившиеся строить туалеты только с приходом советской власти, почти поголовно трудились в культурно-развлекательной сфере, сфере досуга, и прочих непроизводственных областях. А везде, где нужно было именно работать, трудились представители других республик СССР. Пустующие квартиры, опечатывались сотрудниками трёх ведомств. Местного Совета Народных Депутатов, МВД, и Жилконторы, массивными печатями на стальном тросе, который и ножовкой-то перепилить было непросто.
Когда основной поток искателей молочных рек и кисельных берегов спал, оказалось, что пустующие квартиры в Прибалтике заселяются в основном военными пенсионерами, и очень многим, так улучшают жилищные условия перевозя из глубинки и других республик. И поскольку национальный состав резко изменился, Верховные советы трёх республик вышли с инициативой в Верховный Совет СССР, об переходе в статус области РСФСР.
Опустевшие квартиры Украины заполняли за счёт русских переселенцев из восточных республик, и других областей кто и хотел бы вернуться в Россию, но просто не имел возможности. Таким образом два проблемных региона было просто вычеркнуто из планов глобального фининтерна, что конечно им не понравилось, но их мнения никто не спрашивал.
На местах было много попыток заволокитить тему, утопить её в бумаге, но неожиданно для всех подключился Партконтроль, начальником которого был назначен молодой генерал КГБ — Леонид Шебаршин. Он быстро восстановил порядок в организации, которую Арвид Янович Пельше фактически развалил в угоду местечковым партийным начальникам. А ведь Комитет Партийного Контроля был последней инстанцией, которая могла взять «за жабры» оборзевшего начальника, потому что для большинства должностей в СССР наличие партийного билета было обязательным, и его лишение, означало автоматическое увольнение.
История уже свернула с той, старой колеи, и торила себе новую дорогу. Не состоялся террористический акт на олимпиаде в Мюнхене, где по вине немецких спецслужб, при захвате погибла вся олимпийская сборная Израиля. Израильтян Виктор не любил, но террористов вообще ненавидел, поэтому новость об успешно прошедшей олимпиаде воспринял, с глубоким удовлетворением.
В власти тоже шли свои изменения. Председатель Президиума Верховного совета Николай Викторович Подгорный внезапно ушёл на пенсию, а Леонид Ильич вновь стал не только главой Партии, но и главой государства. Пока исполняющем обязанности, но до внеочередной сессии Верховного Совета, который был назначен на лето 73 года. Власть довольно энергично избавлялась от болтунов и карьеристов, что уже сказалось на скорости прохождения решений. Не стало более простого способа уйти на пенсию или потерять работу, чем «заволокитить» решение или приказ. Система, когда человек из номенклатуры лишь перемещался на другое место даже в случае конкретного провала, перестала работать поскольку для назначения на новое место, местный Совет, и парторганизация должна была подтвердить желательность данного работника. Так многие заслуженные работники вылетали из тёплых кресел, причём выкидывали их оттуда — вышестоящие карьеристы и приспособленцы, потому, что в противном случае вылетали они. Почему новые правила заработали так быстро? В этом была одна из специфических черт СССР. Страну можно было «продуть» довольно быстро, работая через все средства массовой агитации и пропаганды, и через все каналы управления, между которыми не было разнобоя. Партия и Правительство сказало, ляминь[1], значит все двести пятьдесят миллионов грузят ляминь, а самые непонятливые сразу же отправляются грузить чугуний, причём в крайне негостеприимных местах, и в принудительном порядке.
Кроме этого, были живы и в силе ветераны войны, которые точно знали за что они воевали, и за что погибли тридцать миллионов советских людей. Машерову, имевшему Звезду Героя за Великую Отечественную Войну было всего 54, Самому Леониду Ильичу, воевавшему на Малой Земле, в 72 году было 66. Не мальчики, но и не дряхлые старики, и вполне могли дать жару и по управленческим решениям. Тем более, что теперь все члены политбюро отвечали за конкретные направления работы, занимаясь в основном расшивкой узких мест совместной работы ведомств, как например накопившиеся завалы между Министерством Внутренних Дел и КГБ, сильно мешавшие и тем и другим. Проблему межведомственных трений решили, создав комиссию из офицеров двух ведомств которые должны были пересмотреть, а в случае необходимости написать и утвердить нормативные акты, которые разграничивали работу двух силовых ведомств, а в случае совместной работы, характер способы и варианты взаимодействия.
К сожалению, так же просто нельзя было решить вопрос выпуска вычислительной техники, поэтому все мощности и задачи по её выпуску передали в новосозданный Минэлектронпром, министром которого был назначен Виктор Михайлович Глушков. Одновременно с этим, были почищены все местечковые и внутриведомственные комиссии, управления и отделы, занимавшиеся проектированием и выпуском вычислительной техники, при этом выявив такую кучу должностных нарушений и откровенного воровства, что повидавшие в этой жизни ревизоры Минфина только глаза таращили[2].
История с малыми беспилотниками неожиданно «выстрелила» в ноябре 72, когда под Командно-Штабные Учения, предполагалось подвигать пару батальонов, чтобы старшие офицеры наглядно увидели, результаты своих решений.
Оба батальона уже имели на вооружении разведывательные беспилотники «Альбатрос», а Синие, ещё и два десятка «Шершней» с имитационным зарядом из пороховой шашки и крашенного мела.
Выдвинулись к месту будущего столкновения батальоны одновременно и вроде как скрытно, но подвешенные над их головами разведчики вскрывали даже малейшие движения подразделений, как например уход разведгрупп, и попытку разделить колонну на мелкие «ручейки». Но стоило артиллеристам развернуть орудия, как по батарее отбомбились четыре беспилотника, обдав пушкарей облаком мела. Такая же участь постигла основной, и запасной батальонный командный пункт и узел связи, после чего учения были прекращены ввиду практического уничтожения одной из сторон.
Министр обороны, маршал Гречко, лично приехал засвидетельствовать такой невероятный исход учений, и долго ходил вокруг Шершня, на пусковом устройстве.
— А тут что? — Он показал рукой на округлое оголовье передней части самолёта-снаряда.
— Электронный блок, товарищ маршал, и боевая часть. — Чётко ответил Пётр Николаев, представлявший изделие от КБ Сухого. — Десять килограммов гексогенового композита, в двухслойной рубашке из поражающих элементов. Элементы — алюминиевые капли. Взрыв происходит в пяти метрах над землёй обеспечивая максимальный радиус поражения. Заряд гарантированно выводит из строя людей в радиусе двадцати метров.
— Ого. — Маршал покачал головой. — Эффективность снаряда — двухсотки. А по цене?
— Пока единичные экземпляры, себестоимость каждого пятьсот тридцать рублей[3].
