Елены Орлеанской, не принесет нашей Империи никакой пользы, а сам брак с ней с точки зрения закона будет являться морганатическим. Франция, увы, влипла в республику по уши, и уже никогда не восстановит истинно правильную, монархическую форму государства. С любовью, твой преданный сын Жоржи.
Аликс можно не упоминать — это персональный загон Николая, который стоил Августейшей семье многих нервов и скандалов, пока Александр и Мария не устали и не махнули рукой. С какой стороны не глянь — брак прямо не очень.
Маргарита Прусская — дальняя родственница, что с точки зрения генетики плохо и потенциально опасно, но у меня же идеальное здоровье, верно? Оно, по моему мнению, способно компенсировать недостаток «свежей крови». Ну а если нет… Не хочу думать о грустном, но трагический несчастный случай с любимой супругой может случиться в любой момент, и тогда мне придется жениться второй раз — тогда я уже буду царем, а значит смогу изменить законы как мне надо, расширив «пул» невест.
Следующее письмо отправится к генерал-губернаторам Приамурского и Сибирского генерал-губернаторств:
— Вся Россия скорбит по подло убитому цесаревичу Николаю. Однако китайцы, которые проживают на наших и будущих наших территориях, не имеют к случившемуся никакого отношения. Они честно трудятся, тем самым принося пользу Российской Империи. Посему я позволю себе обратить ваше внимание на необходимость предотвращения и скорейшего пресечения китайских погромов. НАШИ китайцы и китайцы Императрицы Цыси — это разные китайцы, и к первым мы должны относиться столь же ласково, как к нашим подданным — в конце концов, Манчжурия скоро войдет в состав Российской Империи, и тамошние китайцы станут нашими подданными в полном смысле. P. S. Жизненно необходимо как можно быстрее инициировать войсковые учения у границ Манчжурии, но без их перехода до получения дальнейших указаний. Учения должны быть проведены так, что о них точно узнали в Запретном Городе — дипломатическая работа ведется, и для ее успеха необходима демонстрация силы. Провоцировать военное столкновение на данный момент не является целесообразным, поэтому полагаюсь на ваш опыт.
Третье письмо — нашей дипмиссии:
— Безусловно, вы уже предприняли необходимые в этой прискорбнейшей ситуации шаги, однако позволю себе указать, какие именно компенсации мы должны потребовать от Китая за столь ужасное злодеяние. Первое, разумеется, казнь виновных в убийстве цесаревича. Полагаю, что императрица Цыси не была об этом проинформирована — она достаточно мудра, чтобы немедленно отправить в отставку осмелившегося предложить подобную мерзость негодяя. Далее — нам нужна Манчжурия, которую надлежит ввести в состав Российской Империи. Вопросы выплаты контрибуции я буду обсуждать с Императрицей Цыси лично — начало этому процессу уже положено, поэтому я настоятельно рекомендую вам делегировать этот пункт обсуждений мне, дабы кризис разрешился наиболее полезным для России способом.
Ох и надерет «любезный папа» уши за такую самодеятельность! Проверим, чего значит слово цесаревича в этот исторический момент. Полагаю — много, потому что до царя традиционно далеко, а я — вот он, в сутках морского перехода и в самом центре событий. Кого слушать правильнее? Вот именно! Ничего нереального или бесполезного я не прошу, а если всю мою самодеятельность Августейший папа «завернет», это приведет к потере моего красивого лица. Да Александр от радости плясать должен — наконец-то цесаревич проявляет интерес к государственным делам, согласен жениться на некрасивой немке, планирует и строит свиту. Будь он кретином, он бы начал орать «нельзя!», но кретин от позора Крымской войны к броненосному флоту и современного (относительно) образца армии страну не приведет. Очень надеюсь, что через неделю (а раньше Петербург мне физически помешать не может) я не получу телеграмму с приказом немедленно отправляться домой на серьезный разговор с последующей передачей должности наследника малолетнему Мише. Но и тут я не пропаду — я с детьми хорошо лажу, даже аниматором подрабатывал в свое время. Будет мне мелкий в рот смотреть да слушаться как родного отца. Ладно, проблемы нужно решать по мере их поступления!
Пакет с почтой убыл за двадцать минут до прибытия Муцухито — я успел принять ванну и переодеться. В ванне было грустно — раньше ею пользовались трое, а теперь я один. Надо будет с Георгом отношения крепить, это ж Греция, там курорты для моих подданных, оливки и античность. После получения проливов и оформления Черного моря во внутреннее, вообще будет сказка.
Император Японии прибыл не один, а с целым караваном подарков. Сначала на борт поднялись они, вместе с членами императорской свиты — многословно извинялись и низко кланялись. Когда подарки скрылись в трюмах, чиновники с поклонами удалились, и на борт вошел Император — его я не обломался встретить у трапа лично. Муцухито извинялся минут пять после чего склонил голову, оставив спину в исходном положении. Чего стоит такой поклон потомку божества? Это я знаю, что Муцухито обычный чувак с необычным социальным положением, но и он сам, и японцы в божественном происхождении не сомневаются.
Мой ответ был короче его извинений раза в три, но это нормально — я же не японец. Далее состоялась экскурсия по кораблю, знакомство с ВИПами, похвалы Императора нашим особо здоровенным матросам и торжественный ужин с ВИПами, капитаном и прочими. Здесь я немного улучшил местную кухню, угостив Муцухито приготовленными по моему запросу нашими поварами роллами — их сами японцы еще не изобрели. Император макал (и это — единственное, что он за все время на корабле сделал своими руками) укутанные в водоросли куски риса с разными — в основном рыбными — сердцевинами в соевый соус с видимым удовольствием, так что блюдо теперь точно пойдет если не в народ, то хотя бы в Императорскую кухню, а оттуда по дорогим ресторанам.
После этого наконец-то стало можно поговорить о делах в распечатанном ради этого дела кабинете Николая — вести целого японского Императора в мою скромную обитель невместно. Я уселся в хозяйское кресло, Муцухито — напротив, но кресло у него не хуже. Повинуясь моему жесту, Андреич расстелил на столе карту региона.
— Ваше Императорское Величество-доно, позволю себе настоять на открытом и честном разговоре. Пролилась кровь цесаревича, и у меня нет ни малейшего желания играть в дипломатию, несмотря на то, что я получаю от нее большое удовольствие и испытываю глубочайшее уважение к тем, кто знает в ней толк. Вы, без сомнения, великий дипломат, и в другой ситуации я бы с удовольствием поупражнялся с вами в этом благороднейшем искусстве.
— Я согласен с вами, Ваше Императорское Высочество-доно, — ответил Муцухито. —
