наделяется более широким гуманитарным содержанием. Иероглиф («ритуал», ли) встречается в тексте «Лунь юй» семьдесят четыре раза. Тем не менее трактат не содержит никаких пояснений о значении этого термина, помимо описания его важности и методов применения. Так, когда Линь Фан задает вопросы об «истоках ритуала», то Конфуций отвечает просто: «В ритуале лучше умеренность, чем расточительство», – что представляет собой лишь метод его использования («Лунь юй», глава 3 «Ба и» – «Восемь рядов»). В трактате «Мэн-цзы» иероглиф («ритуал/благопристойность», ли) фигурирует шестьдесят восемь раз. При этом в большинстве случаев разговор также ведется о методике его применения. Лишь в нескольких фрагментах описание затрагивает содержание этого термина. Например: «Самоотверженное и уступчивое сердце является началом благопристойности» («Мэн-цзы», «Гун-сунь Чоу», часть первая); «Уважительное и почтительное сердце – это благопристойность» («Мэн-цзы», «Гао-цзы», часть первая); «Отсутствие близости между мужчиной и женщиной при передаче или получении – это благопристойность» («Мэн-цзы», «Ли Лоу», часть первая); «Воплощением благопристойности является сдержанность и культурность в этих двух (гуманности и справедливости)» (там же; – пер. А. И. Кобзева).
Сюнь-цзы стал основоположником учения о «ритуале/благопристойности» в традиционной китайской культуре. В тексте одноименного трактата, где данное понятие встречается более трехсот раз, всесторонне описаны истоки его формирования, воспитательное значение ритуала, его социальные функции и т. п. В особенности полноценное развитие получает гуманитарное содержание ритуала. Например, описывая истоки его формирования, автор полностью отвергает религиозный аспект: «Как появился ритуал? Отвечаю: человек от рождения обладает желаниями; когда эти желания не удовлетворяются, неизбежно возникает стремление добиться [их удовлетворения]; когда в этом стремлении [человек] не знает границ и пределов, неизбежно возникает соперничество. Когда возникает соперничество – это приводит к смуте, а смута приводит к нищете. Ваны-предки питали отвращение к смутам, поэтому они создали [нормы ритуала] и долга, чтобы [в соответствии с ними] разделять [людей], удовлетворять их желания и стремления. Добиться того, чтобы желания не превосходили [возможности] вещей [их удовлетворять], а вещей всегда было бы достаточно для удовлетворения желаний, когда и желания, и вещи соответствуют друг другу и взаимно растут, – такова причина появления ритуала» («Сюнь-цзы», «Ли лунь»)[160].
На основании вышеизложенного, по мнению Сюнь-цзы, основным содержанием ритуала является «четкое разделение», которое встречается в указанном фрагменте, или «дифференциация». Так называемая «дифференциация», или «четкое разделение», представляет собой принцип, согласно которому в обществе «знатный и низкий должны различаться по рангам; старший и младший должны иметь различия; бедный и богатый, презираемый и уважаемый – все должны соответствовать своим названиям»[161]. Сюнь-цзы полагает, что создание подобной системы станет необходимым гарантом стабильности и гармонии в обществе: «Итак, если потворствовать человеческим желаниям, то нельзя будет проявить свою силу, а вещи не смогут обрести полноту. Поэтому, правители прошлого разделяли все, руководствуясь ритуалом и долгом, чтобы знатные и низкие различались по рангам, старшие и младшие имели различия, а мудрые и невежественные, способные и неспособные разделялись. Каждому они отводили свое занятие по его способностям. Затем были установлены размеры жалованья для каждого ранга чиновников. Вот в чем заключается Путь-дао гармонии и единства в обитании множества людей» («Сюнь-цзы», «Жун жу» – «Слава и позор»).
Без сомнения, ритуал, как его в данном случае понимает Сюнь-цзы, наполнен патриархально-кастовым содержанием, заслуживая современной критики и неприятия. Тем не менее мы не можем отрицать, что каждому обществу необходим определенный нравственный порядок, иначе подобное общество не будет стабильным и гармоничным. Поэтому мысль Сюнь-цзы о том, чтобы «у каждого было свое занятие по его способностям, а затем уже были установлены размеры жалованья для каждого ранга чиновников», для достижения «гармонии и единства в обитании множества людей» заслуживает с нашей стороны критического восприятия.
Гуманитарное содержание ритуала, развитое Сюнь-цзы, оказало необычайно глубокое влияние как в рамках традиционной китайской, так и, в особенности, конфуцианской культуры. Таким образом, в традиционной культуре Китая церемонии, имеющие выраженный религиозный характер, зачастую включались в систему ритуалов, но сама эта система не приобретала религиозного характера. Поясним это на следующем примере. Сюнь-цзы, отвечая на вопрос о дожде, идущем после жертвоприношений и молитв, сделал важный вывод: «[Спрашивают]: когда возносят молитвы о дожде и он приходит – что это значит? Отвечаю: ничего не значит. Это значит то же самое, когда идет дождь, о приходе которого не просили [в молитвах]. То, что при затмениях солнца и луны люди стремятся спастись от них, при засухе молят о дожде и решения по важным делам принимают только после гадания, – все это совсем не говорит о том, что, вознося [молитвы и гадая], действительно можно добиться [цели]. Это всего лишь внешние украшения [дел правителя]. Поэтому совершенный человек считает это украшением, а для простых людей в этом заключено “божественное” Когда это считают украшением, это приносит счастье; когда же все это обожествляют, это [ведет к] несчастьям!» («Сюнь-цзы», «Тянь лунь»)[162]. Мыслитель не отрицал церемониал, а говорил о нецелесообразности его сакрализации, считал, что имеет смысл превратить его в ритуальную церемонию.
Использованный здесь иероглиф 文 («культура», вэнь) означает «украшение» как противоположность «безыскусности»; «ритуал» является средством украшения, а «культура» – символом ритуала. Лейтмотивом данного высказывания Сюнь-цзы проходит мысль о том, что молитвы об освобождении от солнечного затмения, жертвоприношения-юй о ниспослании дождя, гадание на панцирях черепах и стеблях тысячелистника, а также другие церемонии с религиозной семантикой, рассматриваются как «ритуал», наполненный гуманитарным смыслом. Не следует считать их сакральными церемониями, предполагающими обращение за помощью к божествам.
Зачастую эти слова Сюнь-цзы связываются с выражением из «Чжоу и»: «Совершенномудрый основывает учение на божественном Пути-дао» (Чжоу и», «Гуань гуа», «Туань-чжуань» – гексаграмма Гуань, «Предание суждений»). В этом присутствует определенная логика. Тем не менее понимание исследователями «основывания учения на божественном Пути-дао» часто не соответствует его изначальному смыслу. Согласно общепринятой трактовке смысл этих слов заключается в том, что совершенномудрый должен использовать Путь «божеств», для того чтобы наставлять народ. Иероглиф ft («божественный», шэнь) из фразы «основывать учение на божественном Пути-дао», по-видимому, несет тот же самый смысл, что и в указанной выше цитате из главы «Тянь лунь» трактата «Сюнь-цзы»: «Простой народ считает божественным». На самом деле здесь присутствует недопонимание. В выражении «Совершенномудрый основывает учение на божественном Пути-дао» иероглифы 神道 («божественный Путь-дао», шэнь дао) являются единым сочетанием; иероглиф «божественный» не несет в данном случае самостоятельного смысла. Это становится понятно при рассмотрении общего контекста высказывания. В «Чжоу И» сказано: «Созерцай божественный Путь-дао неба, и четыре времени года будут безупречны. Совершенномудрый основывает учение на божественном Пути-дао, и Поднебесная покоряется». В данном выражении отчетливо видно, что выражение «божественный Путь-дао», входящее в отрывок «совершенномудрый основывает учение на божественном
