«Горе ты луковое!» В этих словах было столько любви и заботы, что летние месяцы на даче, проведенные с любящими бабушкой и дедушкой, заменяли мне год жизни с отцом, безразличным ко мне и моей жизни.
Папа ушел от нас, когда я оканчивала школу. Хотя я все детство считала, что у нас идеальная семья. Оказывается, мама давно подала документы на развод. Отец какое-то время сопротивлялся, а мы до последнего верили в лучшее и готовы были простить ему все. Но только до того дня, когда он поднял на маму руку. Это и стало точкой невозврата.
Отец пропал из нашей жизни почти насовсем. Звонил изредка, встречались мы еще реже. И этого было так катастрофически мало – капля в море. С каждым днем мы становились все дальше друг от друга, и я училась с этим жить.
Я окончила школу, поступила в университет, и мама сказала, что мне пора искать работу. Ей платили мало, денег до следующей получки нам не хватало. Брату было двенадцать лет, ему было сложно расти в «бабьем царстве», как называл нас сосед по лестничной клетке. Мальчишке нужна была твердая мужская рука и пример для подражания, и мы с мамой из кожи вон лезли, чтобы стать для него твердым плечом. Мы учились быть сильными.
Мама, никогда раньше не водившая машину, по вечерам ходила учиться в автошколу и задумалась о покупке машины в кредит. Я нашла работу и, так как училась на дневном отделении, разрывалась между работой и учебой, договаривалась с преподавателями, с начальником, выкручивалась, потому что нужно было любой ценой сохранить и работу, и учебу. Ведь без высшего образования шансов найти хорошо оплачиваемую работу не было.
Первую зарплату я потратила на обучение в автошколе и – хотя не представляла, зачем оно мне, ведь на машину мне никак не накопить и я точно знала, что никто мне ее не купит, – решила получить права.
Мама часто жаловалась бабушке в телефонных разговорах, что я «девочка с характером», но если бы не это, не знаю, где бы я сейчас была и что бы со мной стало…
Куршская коса
Аня потерла распухшие от слез глаза. Она думала о своей семье – воспоминания хлестали ее по раскрасневшимся щекам, швыряя в лицо безразличие и холод. Да не было никакой семьи! Лишь обертка, видимость и жалкое подобие доказать окружающим, что они такие же, как все.
Тайна, которую она хранила много лет, стала ее кошмаром, она пыталась забыть пьяного и ставшего ей безразличным отца и ловила себя на мысли, что без ума от такого же мужчины. Ну уж нет! Довольно с нее. Она не позволит вытирать об себя ноги. Она не для того столько лет терпела, чтобы связать свою жизнь с человеком, который будет тонуть и тянуть ее за собой.
Она вздрогнула, будто ее окатили ледяной водой. Чувство тошноты подкатило к горлу вместе с приступом удушья, она вскочила с пола, задев ногой стопку книг, и одним прыжком оказалась у распахнутого окна.
Проще всего совсем не вспоминать о своих скелетах в шкафу, не заглядывать внутрь своего колодца, не спрашивать себя ни о чем. Отгородиться от людей и не поднимать неудобные темы, не вспоминать, кто ты есть на самом деле и откуда ты пришел, но однажды прошлое прорвет внутреннюю плотину и бурлящим потоком боли и ненависти, страха и отчаяния, любви и страсти выльется наружу.
Когда тебе семь, все вокруг кажется удивительным и захватывающим приключением, ты дни напролет совершаешь необычные открытия, расширяя свою вселенную, с радостью и раскрытыми объятиями бежишь навстречу новому дню. Когда тебе двенадцать, нужно выполнить кучу домашних заданий, а тебя терзают безответные чувства к мальчишке, ты впервые чувствуешь себя взрослой. Когда тебе четырнадцать и на твоих глазах спивается отец, кажется, что жизнь похожа на ад. Когда тебе двадцать и ты учишься в престижном институте, ходишь на вечеринки и разбиваешь сердца парней, ты считаешь, что твоя жизнь удалась и так будет всегда. После института ты строишь карьеру и вляпываешься в неудачные отношения с женатым мужчиной, после чего перестаешь понимать, куда катится жизнь. А потом тебе исполняется тридцать, ты умнеешь и остаешься одна…
Из окна послышался гул мотора и шорох гравия под колесами. Из кабинета не было видно ворот, поэтому Аня прошла в соседнюю комнату, выходившую на противоположную сторону, и выглянула в окно. Лука уже приближался к дому. Он будто чувствовал, что Ане плохо, и, словно ангел-хранитель, стремился оберегать ее душу от боли.
Сердце ее заколотилось. Только его здесь сейчас не хватало! Она не готова была с кем-либо встречаться и даже не столько из-за событий, связанных с Робертом, сколько из-за чувств, потоком хлынувших на нее со страниц воспоминаний. Она думала, что давно обо всем забыла, что простила отца, отпустила эту боль и продолжила жить дальше. Но, встретив Роберта и испытав к нему нежные чувства, увидев в нем своего молодого отца – захмелевшего, безразличного, дерзкого, – она остро осознала, сколь глубока зияющая рана в ее душе.
Неизлечимая пустота, которую ничем не заполнить, не давала ей спокойно жить. Она выбирала не тех мужчин, будто это она была виновата в разводе родителей и пьянстве отца, в страданиях матери и неспособности оправдать ее ожидания и завести свою собственную семью. Мама просила внуков, убеждая, что лишь они сделают ее счастливой. Но о каких детях могла идти речь, если Аня была неспособна распознать хорошего человека?
– Аня, тебя Лука спрашивает, – раздался голос Розы с лестницы.
– Роза, я себя плохо чувствую, у меня нет сил ни с кем встречаться.
– Он сказал, будет ждать в гостиной. Я объяснила, что тебе нездоровится, но он отказывается меня слушать, – пояснила Роза. Она видела, в каких эмоциях вернулась Аня после ночевки у «подруги», и без слов все поняла.
– Пусть ждет. Я спущусь минут через двадцать, – сдалась Аня, понимая, что Роза стоит за дверью в ожидании ее ответа.
Больше всего сейчас ей хотелось оказаться десятилетней девочкой и провести время со своей семьей – отца она не видела последние лет десять, мама с братом были далеко. Знать, что она никогда в жизни не сможет приехать в родительский дом и провести время в кругу крепкой и любящей семьи, было невыносимо. Все ее детские воспоминания, так бережно хранимые и наделяемые какой-то магической силой, вмиг рассыпались на тысячи неуместных и не сочетающихся друг
