Выпить до дна. Оставить только между нами. Здесь и сейчас. А когда Мороз засветился мягким голубоватым сиянием я не выдержала и, кажется, умерла… чтобы воскреснуть в крепких, надежных объятиях.
Похоже, в комнату я этой ночью не вернусь…
***
Проснулась среди ночи от голодного ворчания желудка. Понадобилось секунд пять чтоб осознать, где я и к чьей груди прижата.
Размеренное дыхание подсказало — Мороз спит крепким сном, а значит я могу незаметно выскользнуть… Да, выбраться смогла, только вот где мои вещи?
Кажется, наши кофты остались в зале, здесь должны быть мои скинни… где-то здесь…
М-да. Ползать в кромешной темноте по чужой спальне то еще прекрасное времяпровождение.
Ай, ладно. Мороз спит, а кроме него на моем пути вряд ли кто-нибудь встретится.
Не думала, что буду разгуливать по дому ректора в труселях и с голой грудью… Всевышний, да я даже представить себе этого не осмеливалась!
В одежде температура в доме кажется комфортной, а вот без нее… Ель-метель, как же холодно…
Стуча зубами бегом сбежала по лестнице на первый этаж и схватила первую попавшуюся на пути кофту. Ей оказалось худи Мороза. Свой свитер я так и не увидела. Куда его ректор закинул — вопрос хороший, но замерзнуть при поиске в мои планы не входит.
За счет камина в гостиной намного теплее и уходить совершенно не хотелось, только желудок мои желания не разделял.
На кухне точно найдется еда. В конце концов меня на ужин приглашали. До которого мы, правда, так и не дошли…
Нет, не стану об этом думать, пока не поем, иначе я погружусь в самоедство и пища для физического тела уже не понадобится.
Посмотрим, что тут у Мороза…
В холодильнике царил порядок. В полупустом пространстве вообще сложно посеять хаос…
А где моя еда? Чем меня собирались накормить? Или кормить вовсе не планировали? Может все так и было задумано, что я прыгну ему на шею, раздвину ноги…
Нет, я не стану об этом думать. По крайней мере пока.
О! Огурец. Не стейк из мраморной говядины, конечно, но сойдет.
Не стала тратить время на мытье, откусила и захрустела сочным овощем.
Подумать только: я стою на кухне ректора в трусах и в его худи, и ем огурец. И все после того как мы…
От представшей взору картинке бросило в жар, а щеки вспыхнули. Вдобавок ко всему сердце пустилось в бешеный галоп, когда в дверях появился Мороз.
Сонно щурясь, он довольно потянулся, демонстрируя свое идеальное тело. Невольно залюбовалась им и даже жевать перестала.
— Я тоже проголодался, — прохладная рука по-свойски обвила талию.
Он наклонился и откусил кусок от огурца.
— Эй, это моя добыча! — притворно возмутилась.
Мороз засмеялся и усадил на мраморную столешницу кухонной тумбы. Худи задралась, в очередной раз представляя на обозрение мои трусишки. Улыбка у ректора сделалась веселее.
— Что? Я обожаю пингвинчиков.
— И мороженое? Они тут у тебя едят мороженое, — пальцы невесомо прошлись по самому сокровенному, заставив вздрогнуть от приятной дрожи.
Наверное, смущаться после того, что было, как минимум глупо, но я, кажется, все-таки покраснела.
Гулко сглотнула, сжимая в руке остаток огурца.
— А ты, когда приглашал на ужин, чем собирался меня кормить? — выдавила с трудом, поскольку под взглядом голубых льдинок, подернутых васильковой синевой, вероятность связной речи сокращается на восемьдесят процентов. А если еще и руки задействует…
Мороз чуть сдвинулся в сторону, демонстрируя накрытый на двоих кухонный островок. На нем источал потрясающий аромат стейк. Запеченный картофель с золотистой корочкой дополнял милую сердцу картину.
— Я такая голодная, что могу съесть слона, — простонала, спрыгивая на пол.
Даже не стала тратить время, чтобы забраться на стул. Стоя больше влезет! Нож и вилка и больше ничего не надо.
Хорошо, Мороз комментировать не стал. С довольной улыбкой занял место напротив, разлил по бокалам красное вино...
М-м, боюсь после вина и бессонной ночи я утром не встану. Прогуливать занятия нельзя. Придется вставлять спички в глаза.
После утоления болезненного голода я, наконец, села и расслабилась. Теперь торопиться некуда. До рассвета всего пара часов, так что можно и не ложиться вовсе.
— Расскажешь про свечение узоров? — предприняла неизвестную по счету попытку вытянуть из Мороза информацию.
Он глотнул вина и откинулся на спинку стула.
Если снова уйдет от ответа, кину в него вилкой.
— Все дело в Холоде.
— В том, который меня в кусок льда превратил? — от воспоминания о тех ощущениях аж передернуло.
Не хотелось бы повторения.
Мороз кивнул и... все.
Это изощренный способ пытки — ответить так, чтобы ничего не ответить?
Идеальная схема.
— Как связаны узоры и Холод?
Помню, он выписывал такие же витиеватые рисунки в той темной комнате, какие и на теле Мороза.
Тот... хм... орган, тоже... в узорах.
Так, Варя, не отвлекаемся от темы.
— Он часть нашей энергии, — вроде бы пояснил, а ни шишки непонятно.
— Твоей, Санты и Метели?
— Моей и Клауса, — качнул головой. — Ты разве не заметила? У Метели нет узоров.
Я? Не заметила?
И впрямь не помню. Точно не было. На одежде были, а на коже...
— Так, все чудесатее и чудесатее, — поерзала на стуле.
Мороз наблюдал, с довольной и умилительной улыбкой потягивая вино.
Выпытывать приходится. Добывать информацию по крупицам!
— Я не понимаю, с чем связано это... волшебное сияние?
Вместо ответа он просто пожал плечами.
Пожал плечами!
— Хочешь сказать, ты не знаешь?
Сказать "Я разочарована", — ничего не сказать.
Он ведь не может не знать.
— Свет происходит, когда Холод возвращается к своим носителям — то есть ко мне, либо к Клаусу. На вопрос "почему ты видишь это сияние" ответа у меня нет.
— Что значит "почему я"? Погоди-погоди, хочешь сказать, кроме меня его никто не видит?
Сердце учащенно забилось от мимолетного триумфа — я особенная! Но мгновение радости сменилось желанием услышать опровержение.
В мире магии ничего не происходит без последствий. Если ты в чем-то особенный, значит где-то обязательно найдется подвох. А я не хочу!
