ресничками.
— А если это была не прогрессирующая шизофрения? Вдруг на самом деле есть что-то большее, чем просто планета Земля и наше существование в этой отдельно взятой реальности?
Бархатный голос завораживал, проникал в душу. Солнце слепило, не давая рассмотреть лицо говорившего.
— Тогда есть все шансы, что мы на самом деле попали в параллельную реальность, — показательно беззаботно пожала плечами.
— А вдруг? — чуть насмешливо спросил парень. Что бы ты хотела делать в этом мире?
Стараясь придать лицу серьёзно-умное выражение, начала вещать:
— Ну, классика жанра — все попаданки неизменно становятся суперкрутыми, в них просыпается всякая мыслимая и немыслимая магия. Спасают мир, побеждая тёмного властелина или какую-нибудь вылезающую отовсюду нечисть. Да, если следовать закону фэнтези, тогда полагается какая-нибудь говорящая, разумная, ну, хотя бы частично, монстрятина, которая будет развлекать и спасать уже меня. Ну и конечно, куда без эльфийского принца, влюблённого и покорённого моим остроумием? И когда мы вместе одолеем зло, то заживём долго и счастливо и умрём в один день. Вот, — подытожила, с любопытством ожидая реакции на свою тираду.
— А Тёмный властелин и «какая-нибудь нечисть» чем же заслужили такую немилость? Жили себе, а тут ты со своими стереотипами и говорящей монстрятиной, — судя по весёлым ноткам в голосе, мой экспромт на тему попаданства его развеселил.
— Ещё скажи, никого не трогали.
— Никого не трогали, — демонстративно серьёзно, послушно повторил спутник.
— Угу, в любой уважающей себя сказке есть зло и добро. Всякая нечисть, тёмные, не зря же получили такое название, они олицетворяют противоположное свету, добру.
— Ну, — с ухмылкой протянул мой философ. — Может, на то они и сказки, чтобы в них было только чёрное и белое? Риша, давно ли ты стала такой максималисткой? И всегда ли свет — это добро?
— Эм… наверное, как и везде, из каждого правила есть исключения, но в общем — да… эм-м-м… наверное, — добавила уже не так уверенно.
— А ты знаешь, что очень сильный свет может лишить зрения? А если долго лежать под солнышком, то можно обгореть? И куда спрятаться от такого «добра»? — в голосе звучала лёгкая усмешка.
— М-да… в тень, — согласилась я.
— Ну вот и выходит: «не всё то золото, что блестит» и «не так страшен чёрт, как его малюют», — подвёл итог мой философ.
— Да, ты прав, думаю, что стоит подойти выборочно к таким «победам», — изобразила ну о-о-очень серьёзное лицо. Мы рассмеялись.
***
— Рина! Да проснись же ты!
— Лили, отстань. Во время учёбы будят, учёба закончилась — всё равно поспать не дадут, — проворчала я, пытаясь спрятаться под одеялом.
Ужасно не хотелось просыпаться. Сладостное ощущение от ночного видения лёгкой истомой разлились по телу. Прокручивая в голове обрывки сна, вспоминала ту рощицу. Да, именно в ней я так любила кататься верхом. Берёзки, солнечные лучи между веток, мерцающие листочки на ветру. Кто был со мной во сне, я не видела. Просто знала, чувствовала — он.
— Подруга! Гросс тебя покусай! Какое спать? Ты что? Бал же сегодня!
Оборотница со всей дури, то есть своей истинной силы, дёрнула одеяло на себя. Выпутаться и отпустить край постельной принадлежности я не успела.
— Грассатар! Лил! — побудка посредством столкновения с полом не самый приятный способ.
Потёрла ушибленный бок. Подруга, усердно изображая глубокое раскаяние (ага, так и поверила, особенно глядя на дёргающиеся в сдерживаемой улыбке уголки губ), протянула руку. Приняв помощь, стала вылезать из кокона одеяла. Нога запуталась в пододеяльнике, рефлекторно вцепилась в руку подруги, и мы дружно грохнулись обратно на пол. Расхохотались. Что же, настроение улучшилось. Схватила угол одеяла и со смехом набросилась на подругу, замотала её. Та отбрыкивалась и смеялась в ответ. Побудка с разминкой прошли на славу — бурно и весело. Теперь душ и тренировка. Мы решили продолжать наши занятия по физподготовке ежедневно. Бал начинается вечером и продлится всю ночь. Так что мы всё прекрасно успеем.
В столовой на завтраке творилось что-то невероятное. Привычный гул возрос, переходя в возбуждённый звенящий звук. Женская половина школы бурно обсуждала наряды, кавалеров — своих и чужих — и тех, кто не успел выбрать пару на вечер. Стараясь отгородиться от этого гама, отправилась за едой.
— Эй, а вы что такие смурные?
Поставила поднос с завтраком на стол и оглядела нашу понурую компанию, точнее, её мужскую часть.
— Ну что, мальчики? К вечеру готовы? — голос подошедшей Роксаны звенел от возбуждения.
Ответом стали дружный стон и звук встречи лбов со столешницей.
— А-а-а-а, и вы туда же! В этом заведении осталась хоть одна адекватная девчонка?! Мой мозг долго не выдержит! А нервная система уже разрушена! — Зен, демонстративно застонав, уронил голову на руки.
Фыркнула, сдерживая смех. Да уж, хуже всех в последние дни всё-таки приходилось именно мужской части нашей студенческой братии: выдержать женский трёп о нарядах, причёсках и «а твой приятель уже кого-то пригласил?» сможет далеко не каждая психика.
— Хорошо, обещаем дать вам спокойно позавтракать и не затрагивать столь травмирующую тему, — пообещала, чем заработала возмущённые взгляды подруг.
Завтрак прошёл без происшествий и рекордно быстро. Парни поторопились изолироваться в своих комнатах, девочки — доесть и продолжить обсуждение уже без наших приятелей. Роксана ковыряла омлет. Внезапно положила вилку и нервно отодвинула тарелку. Девушка досадливо поморщилась.
— Кусок в горло не лезет! Внутри как будто всё клокочет. Ещё никогда я так не волновалась!
— Тогда чего ж сейчас решила начать? — хихикнула Лил, на чей аппетит не влияло ни одно волнение.
— Это моё первое подобное мероприятие. Да ещё я иду на него… не одна. — Щеки Рокси порозовели.
Эмоциональность девушки зашкаливала, сидеть спокойно она не могла — в ней бурлила жажда деятельности, желание скорее начать собираться и прихорашиваться.
— Ну и замечательно, тогда бери всё, что нужно, и к нам! Вместе веселее. Заодно и с причёсками друг другу поможем, — возбуждение Лили было не столь явным, подобные выходы, видимо, не столь редки в её жизни.
— Девочки, спасибо. Вы точно меня выдержите? А то вон как ребята среагировали. Не могу успокоиться, — Рокси с надеждой смотрела на нас.
Рассмеялись, обняли подругу, сказали, что ждём. Я пообещала накапать успокоительного зелья. Ага, того самого, которое Зен в своё время попытался превратить в усыпляющее.
— Я надеюсь, в этот раз готовил не Зен, — хихикнула девушка, убегая к себе за нарядом.
Смахнув охранки с дверей, всё ещё продолжая смеяться, вошли в комнату. С удивлением уставилась на свой стол. На нём красовались три бархатные коробочки.
— О, а вот и подарки! — потёрла ладони юная оборотница.
— Но почему три? — ошарашенно глянула
