матросов нахватался, они так американцев называют. — выкрутился, мысленно обматюкав себя, опять распустил язык и перестал контролировать речь!
— У них сейчас экономический кризис в самом разгаре. К европейским деньгам их кузены не подпускают. Взять бы тихонько этого Фарли и поговорить по душам. А что? Пропадают же люди в Германии? Гражданская война всё-таки. Никто ему гарантировать безопасность не может. Что скажешь?
— Так себе идея? Скажу честно, мы с Артуром это обсуждали, но нам сразу по лапам дали. С самого верха. Там сейчас сидит еще один представитель Рузвельта и они обсуждают экономическую помощь СССР в проведении индустриализации. С ним вместе приехало представители финансовых кругов, так что там всё очень и очень серьезно. И если в этой ситуации пропадет Фарли…
— Да, а жаль. И что думаете? На кой ляд пиндосам… прости, амерам, замирение в центре Европы? Они же на той заварушке заработали больше всех.
Да нет, ничего, мне этот термин понравился. Есть мнение, что амеры заинтересованы в серьезных инвестициях в Германию.
— Выковать ядро новой мировой войны? А что? Гинденбурги с Герингом не откажутся. Это им сейчас не хватает техники и вооружений, а когда их из-за океана завалят дешевыми долларами, вполне себе справятся. Смотри, какой расклад: вкладывают в нас и немцев. Потом стравливают. Бритиши остаются за бугром схватки, а мы истощаем друг друга до нулевой отметки. Тогда англосаксы вмешиваются и всем каюк — получают всё, что хотят. Главное — вовремя вмешаться. И этому противопоставить нечего.
— Мы приблизительно так себе и представляем это дело. А, знаешь, что еще очень и очень интересно? Между англосаксами тоже возникли противоречию. Если Лондон требует возвращения в Варшаву правительства Мосцицкого, то Фарли утверждает, что Вашингтон готов признать Белостокское правительство законным представителем Польши и дать Мосцицкому только подписать акт капитуляции.
— А что, это интересно! И как оно ложится в нашу общую концепцию? Это зачем надо Вашингтону?
— Сами голову ломаем. Это настораживает. Сам понимаешь, такие подарки имеют двойное дно. Только какое? Пока неясно.
— Жаль, что нельзя Фарли разговорить. Хотя… Я бы попробовал с ним встретится, вдруг бы наш разговор что-то прояснил. Хотя бы можно будет что-то понять по тому, что он не скажет. Чёрт! Сыпануть ему в кружку чая что-то, чтобы язык развязать, так он чай, чай не из кружки хлещет?
Я затушил окурок сигариллы. О! очень приличный сорт. Сигариллы — это небольшие сигары, это я для тех, кто с ними не встречался. От сигар отличаются только длиной и толщиной — они короче и тоньше. Но при этом намного проще в производстве, их можно скатывать машинным способом, что делает их решительно дешевле скручиваемых вручную сигар. При этом аромат не хуже.
— Я запрошу разрешение на твой разговор с Фарли. У тебя есть кому подвести к нему? — поинтересовался Трилиссер.
— Есть идеи. Надо уточнить. Пока придёт ответ — буду точно знать.
— Кстати, чай тут тоже дерьмовый. — Меер Абрамович поморщился. — С китайским даже сравнивать не буду. Помои.
— Куда ни кинь — польский клин. — сымпровизировал я.
На этой оптимистической ноте мы расстались. Чаевые я всё-таки оставил, правда весьма небольшие. И сделал вывод: в этом кафе больше встреч не проводить!
Надо сказать, что разрешение на встречу пришло весьма оперативно. Видимо, башни Кремля очень интересовали перспективы событий в Германии. Правда, события настолько быстро понеслись вскачь, что воспользоваться случаем и встретиться с главой почт США мне не удалось.
15 июня была подписана капитуляция Польши. Мосцицкий тут же покинул Люблинскую конференцию, с ним вместе уехала и делегация Великобритании. Которая заявила, что не признает Белостокского правительства. А вот франки остались. Как и американцы. Поляки много чего потеряли. Правда, статус этих территорий был весьма неопределенным, так называемые «территории под управлением». Виленский край отошел к СССР, как и Полесье с Волынью. Германия получила большой кусок вокруг Данцига, точнее, отобрав у поляков все Приморье. Чехословакии вернули отторгнутые ляхами земли. Присовокупив в качестве компенсации Станиславовское воеводство. Скорее всего, это был такой широкий жест, для того, чтобы привязать чехов как можно надежнее к СССР, показать, что никто им кроме нас не поможет. Да и появлялся коридор в Чехословакию, на всякий пожарный случай. Литва хотела вернуть себе Виленский край, но товарищ Молотов был категорически против. Так что Вильно и Полесье стали частью Белоруссии. А в Литве сменилось правительство. Новое правительство, что весьма удивительно, устраивало всё. Впрочем, Литве единственной досталась денежная компенсация, правда, ее еще предстояло с поляков содрать.
А семнадцатого грянул гром. Немецкая делегация еще не уехала в Берлин, а оттуда пришло сообщение о том, что Эрнст Тельман и ряд других коммунистов исключены из правительства, их обвинили в попытке узурпации власти и государственного переворота.
[1] Все эти польские товарищи были сотрудниками Коминтерна и в 1937 году попали под чистку репрессий, были арестованы и расстреляны.
Глава двадцать третья
Социал-предатели
Глава двадцать третья
Социал-предатели
Лейпциг-Берлин
20 июня 1934 года
Раннее летнее утро. Только-только начало светать. На железнодорожном вокзале Лейпцига было пустынно. На перроне стояли четверо. Я приехал в Германию по другим документам: теперь я Майк Дудикофф, гражданин САСШ, журналист и военный корреспондент журнала «Мэгэзин». Конечно, документ поддельный, но такого высокого качества, что проблем на границах не было, да и преобразил немного внешность: меня в гриме так никто и не остановил и никто не узнавал.
Со мной рядом стоит оберст Август Риман (он же Дмитрий Павлович Жлоба), камрад Дурутти, еще не оправившийся окончательно от тяжелого ранения, но он уже на ногах и камрад Вилли Штольман — это представитель профсоюза железнодорожников. В этом профсоюзе очень сильны позиции коммунистов, но и анархосиндикалисты присутствуют. Жлоба уже не так плохо шпрехает на немецком, как и Дурутти (а вот это для меня было неожиданностью). Конечно, собрались мы здесь по серьезному поводу: в половину пятого из Лейпцига на Берлин должна выдвинуться Железная армия. Беспрепятственный перегон в Берлин и сопровождение эшелонов легло на плечи камрада Штольмана. Мы ждём, когда из депо выйдет бронепоезд «Сталинец», который проходил тут ремонт после тяжелых боев под Лейпцигом. Шесть 100 мм морских орудий и два десятка станковых пулеметов — это та сила, что должна проложить нам прямую дорогу на Берлин.
Ситуация в Германии складывалась крайне непросто. Правительство Отто Брауна купилось на посулы американских дипломатов, совершив еще один переворот
