способное противостоять силам Тьмы. С его помощью войска были отброшены и на Гардвале наступил долгожданный мир.
Сын Торбранда Бальдр основал на Гардвале поселение, в котором обучались лучшие воины для борьбы со злом. А магическое Древо и по сей день скрывает остров от посторонних глаз и дарует его обитателям вечное лето.
— Признаться, я не всё понял… — почесал бороду Дем. — Если Торбранда предали дивьи люди, то за что они хотели убить Николу?
— Обманом живут и от правды бегут, — ответил Здравомысл. — Мы пытались с ними поговорить, но они и слушать не желают! Вбили себе в головы, что Торбранд их предал и всё тут! Они давно хотят нас погубить, да не выходит. Слабые они стали без древней магии…
— Значит, древняя магия ушла из-за вмешательства Вельсиса?
— Чего не ведомо, того не ведомо, — развёл руками старик.
Меня больше волновало другое.
— Чернодум знает о Гардвале? Он может привести сюда Бездну? — спросил я.
— Знает. По молодости он сам проходил испытания воев. Способный ученик был… Но алчность и гордыня не позволили ему получить силу, о которой он так мечтал. Вельсис отверг его, и Чернодум обозлился на всех нас. Его прогнали с острова, и он обещал вернуться и отомстить…
— Почему тогда не нападает? Не позволяет Вельсисово Древо? — догадался я.
— Да. Он стал аватаром Бездны и ему не пробиться через священный барьер.
Анчипир как-то странно посмотрел на старика, но ничего не сказал.
— Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается! — встал со своего места Здравомысл. — Хватит разговоров, пора переходить к испытаниям!
********************
Первое испытание казалось довольно лëгким — выдержать тренировку с воями. Но как бы не так…
Каждый день эти грозные защитники Гардарики вставали с первыми петухами, пробегали несколько вёрст до ближайшего водопада и несколько часов медитировали под ледяным потоком воды. Затем шли многочасовые тренировки: воины упражнялись на мечах, копьях, топорах, обучались стрельбе из луков и арбалетов, подолгу тренировались рукопашному бою. Не скажу, что это давалось мне легко — сказывались ещё не до конца зажившие раны, полученные на академической арене и в битве при Гальвадоне.
После всего этого мы возвращались в деревню и у нас начинались индивидуальные тренировки. Кто-то был хорошим боевым магом и метал огненные шары в соломенные чучела в чистом поле, некоторые имели склонность к целительной магии и с радостью тренировались на моих раненных дружинниках. Те, кто не имел склонности к магии, всё свободное время посвящали холодному оружию и рукопашному бою.
За развитие моих талантов взялся лично Здравомысл. За время, проведённое с ним, я овладел многими друидскими приëмами. Например, научился без особых проблем создавать маленьких энтов в количестве до пятнадцати штук, даровать жизнь отмершему растению, понимать язык птиц и некоторых животных (хотя это давалось с особым трудом), а также призывать на помощь силы Природы.
Моя магия имела иную форму, нежели у остальных. Мне не требовалось произносить заклинание для того, чтобы оно сработало. Достаточно просто сосредоточиться, представить, что я хочу сделать и мысленно воззвать к силам Природы. От последних напрямую зависит моя сила. Например, в городах она будет слабее, а в дремучем лесу со мной мало, кто может сравниться.
В один из таких дней ко мне подошёл Здравомысл и сказал готовиться ко второму испытанию.
— Всё? — удивился я. — Совсем недавно вы говорили, что мне ещё далеко до битвы со священным зверем. Неужели теперь я готов?
— Нет, — задумчиво ответил старец. — Но мне пришло видение: великая беда надвигается на Гардваль. Тебе предстоит ещё многому научиться, но в данный момент нужно поскорее завершать обучение. Немедленно отправляйся в Священную Рощу и найди Вельсисово Древо.
— А зверь?
— Он страж Древа, сам тебя найдёт. Ступай же!
**************
— Нечего тащиться со мной, отвяжись!
— Ну пожалуйста! — взмолился Анчипир. — В деревне так тоскливо! Дружина постоянно на учениях, гномы копаются в руинах… К тому же, я всегда мечтал увидеть священное Древо.
— Всегда? — не понял я.
— Нууу… — замялся тот. — С момента, как старик рассказал о нём.
Я собирался послать его повторно и куда дальше, но этот нахал заявил:
— К тому же, ты мне должен!
От такой наглости я даже дар речи потерял.
— Да, да! Кто охрану в подземелье отвлёк? А кто прибыл в самый подходящий момент и спас всю дружину? А кто тебя до прохода тащил?
Последнее я не помню, хоть убейте. Кажется, я сам тогда бежал… Но в остальном Анчипир прав. Он действительно многое сделал для нас и заслуживает хоть какой-то награды.
— Ладно, хрен с тобой. Но только до Древа и обратно! Одним глазом глянешь и в деревню. Понял?
Роща располагалась сразу за рекой и представляла собой густой лесной массив лиственных деревьев. По словам Здравомысла, только избранные смогут найти тропу до Древа, остальные заплутают и сгинут в лапах Стража.
— Нам туда! — уверенно сказал я, как только мы зашли в рощу.
— С чего ты взял? Вон там проще пройти, — указал куда-то в сторону Анчипир.
— Чувствую.
Я действительно знал расположение Древа. Казалось, что оно само звало меня и уберегало ото всех опасностей в пути. Мы без труда миновали колючий бурелом, гиблое болото, яму с ядовитыми змеями, гнëзда аспидов и много, чего ещё. Даже деревья словно расступались передо мной. Я просил помощи у Природы — и она помогала нам выбраться.
— Вот тебе и Священная Роща… — отдирая от себя какую-то присосавшеюся тварь, ворчал Анчипир. В отличие от меня, он был по уши в грязи, весь в ранах и ссадинах и с синяком под левым глазом. Если бы не я, то давно бы в болоте утоп. Любишь смотреть на чудо света — люби и саночки возить. Или как там? Уже неважно, мы всё равно пришли.
В глубине небольшой поляны, утопающей в зелени вековых лесных гигантов, восседает дерево, разбивая своим величием и утонченной грацией все предрассудки. Олицетворение силы и жизненной энергии, оно поднимается к небу, пронзая его верхушками своих ветвей и сияющим зеленым лиственным одеянием.
Ствол древа — истинный символ его непоколебимости и стойкости. Непомерно высокий и прочный, он поддерживает всю эту величественную конструкцию, словно огромная колонна, увенчанная подвижными рукавами ветвей.
Я бы так и стоял с открытым ртом и любовался этой картиной, если бы не одно «но»… На поляну, рыча и посапывая, вышел сам хозяин Рощи — огромный чёрный медведь. Он просверлил меня пронзительным взглядом, принюхался, встал на задние лапы и зарычал. Его рык был подобен рëву боевого горна и, казалось, оглашал весь лес, доходя даже
