признать унию. Первая униатская служба состоялась в Константинополе 12 декабря 1452 года.
_____________
Арис еле удерживался, чтобы не спросить с ехидством у очередного возмущённого жителя города: "Вы продали свои души, а теперь сетуете, что покупатель вас обманул? Но разве такие сделки хоть раз приносили выгоду продающей стороне?" Если бы он произнёс эти вопросы вслух, могла бы завязаться драка, а это было ему совсем не нужно.
Арис отогнал от себя неприятные мысли и вернулся из воспоминаний в действительность как раз вовремя - турецкий господин, получив все сведения о первом министре, сделал знак, что можно гасить фонарь и собираться:
- Моя верная тень прекрасно поработала, - добавил господин. - Когда доберёмся до дома, заплачу тебе сверх того, о чём мы договорились изначально.
* * *
Шехабеддин-паша встретил новое утро и новый день в хорошем настроении. Даже будь на улице серая пасмурная погода, он бы веселился, но погода была чудесная и сама способствовала веселью. Осеннее солнце ярко сияло в небе, подёрнутом туманной дымкой. Турецкая столица давно проснулась, стала шумной и людной.
Евнух, теперь облачённый в длиннополые сине-зелёные одежды, расположился в комнате для приёма гостей своего дома - устроился на одном из длинных мягких сидений, тянувшихся вдоль стен по всему периметру помещения, где окна смотрели во двор, засаженный кипарисами и буками.
Склонившись на правый бок и подложив под локоть подушку, Шехабеддин задумчиво наматывал на палец прядь кудрявых волос, спускавшихся на плечи из-под белого тюрбана. Будучи родом из Персии, евнух сохранил многие персидские привычки. Например, в отличие от турок, которые стриглись коротко, носил длинные волосы и лишь вчера, когда требовалось сохранить инкогнито, спрятал их.
Евнух знал, что именно в это время по улочке одного из кварталов, примыкавших к султанскому дворцу, ехал богато одетый всадник - темнобородый человек крепкого телосложения, сопровождаемый вооруженной охраной. Прохожие сразу же уступали дорогу, жались к стенам, когда слышали глухой топот лошадиных копыт.
Тот, кому все уступали дорогу, был вельможей, о чём говорил большой белый тюрбан, однако направлялся этот человек не к султану, поскольку был одет довольно просто. Кафтан (зелёного цвета, особенно любимого вельможей) доходил лишь до колен. Это удобно, чтобы ездить верхом, но в таком одеянии не предстанешь перед троном.
Некоторые из прохожих, узнавая всадника, конечно, кланялись, ведь это был Заганос-паша, второй визир и третий по значимости человек в Турецком государстве. Выше второго визира - только великий визир, Халил-паша. А выше него только султан.
Меж тем Заганос-паша подъехал к дому своего друга Шехабеддина-паши. Ворота в высокой каменной ограде тотчас растворились, впуская гостя и его охрану, а гость спешился во дворе, сплошь покрытом чистым речным песком, и прошёл к двухэтажному белому дому, окружённому облетающими буками и зелёными кипарисами. У крыльца уже ждал слуга, чтобы отвести посетителя в комнату для приёма гостей.
- Заганос, наконец-то ты здесь! - воскликнул Шехабеддин, как только гость показался в дверях.
Евнух проворно поднялся, подошёл к Заганосу, взял за локоть и, хитро улыбаясь, отвёл к сиденью возле глухой стены, подальше от окон и дверей.
- Друг мой, я должен сообщить тебе важную новость, - тихо сказал евнух, усаживая гостя и садясь рядом, но тот неожиданно погрустнел:
- Говорить о делах? А я-то думал, ты пригласил меня просто так. Провели бы время, как в старые времена. Скоротали день.
Много лет назад, когда Шехабеддин был начальником в албанских землях, то часто приглашал друга "просто так", хотя относился к встречам не как к развлечению. Евнух просил друга рассказывать о недавней истории этих краёв, об албанских обычаях, связанных с гостями и иноземцами, а также обо всём, что Заганос считал бы нужным поведать. Нельзя управлять людьми, которых не знаешь, поэтому Шехабеддин стремился узнать. Однако следовало помнить древнюю пословицу о том, что скучный теряет друга, поэтому Заганоса, приглашённого в гости, следовало всячески развлекать.
Шехабеддин говорил с ним о Турции, о жизни при султанском дворе, рассказывал занятные истории из прочитанных книг, перебирал струны саза*, пел, научил друга играть в шахматы.
_____________
* Саз - восточный струнный щипковый инструмент, напоминающий гитару.
_____________
Зананос тоже в долгу не остался: научил Шехабеддина стрелять из лука, а также правильно держать в руках меч. Евнух, проведший наибольшую часть жизни в комнатах, не умел ничего подобного, а ведь знание представлялось нужным, поэтому он старательно учился, и так, с взаимной пользой, проходили встречи.
Даже сейчас, спустя двадцать лет, друзьям было, чем занять время помимо обсуждения придворных интриг, но, увы, в последний год проводить много времени вместе получалось всё реже.
- Старое вспомним в другой раз, - извиняющимся тоном произнёс евнух, глядя на двери, только что закрывшиеся за слугой, который вышел и оставил господ наедине.
Заганос вздохнул, а Шехабеддин, склонившись к нему поближе и положив руку на колено, в знак того, что беседа предстоит доверительная, продолжил всё так же приглушённо:
- Вчера я раздобыл свидетельство о том, о чём мы давно подозревали. Халил получает деньги от румов. Вообрази! Румы присылают ему рыбу, а брюхо у каждой рыбы набито золотом.
- Ха! Занятно, - нехотя улыбнулся Заганос и простодушно добавил: - Почти так же занятно, как те сказки, которые ты мне рассказывал в прежние годы и говорил, что знание этих сказок будет для меня полезным, когда я окажусь в собрании начитанных людей.
- Это были не сказки, а сочинения известных поэтов, - ответил евнух, отстраняясь и нарочито хмурясь: - Заганос, перестань. Будь серьёзен. Ведь ты же знаешь, что я стараюсь ради тебя.
- Знаю, - нехотя ответил Заганос и вздохнул.
Шехабеддин обиделся. Отодвинулся от друга, сложил руки на груди и уставился в дальнюю стену, а лицо его стало непроницаемым.
Заганос, выждав немного и, очевидно, поняв, что так можно сидеть очень долго, переменился. Только что изображал дурачка, а теперь рассудительно заметил:
- Халил стал неразумен. Если он берёт деньги у румов, то этим вредит себе. И вред не окупится, сколько бы румы ни дали. Но ты уверен, что это правда? Я полагал, что Халил умнее.
- Человеку, который рассказал мне о рыбе и золоте, нет смысла лгать, - оживился Шехабеддин.
- Ты доложишь об этом нашему повелителю? - спросил Заганос.
- Да, султан должен знать.
- Когда?
- Сегодня, -
