чем мне говорили. — Он выставил руки ладонями вперед — универсальный жест, которым ты говоришь, что не хочешь причинять вред, ну или, как минимум, что с тебя хватит. — Возможно, с тобой слишком опасно играть, Анита Блейк. — Он медленно поднялся на ноги, держа руки поднятыми, чтобы у меня не было повода напасть на него.
Я расслабилась и медленно отступила назад, однако ножи убирать не стала. Он только что угрожал тем, кого я люблю. Если я могу убить его здесь и сейчас — до того, как развернется война между веркрысами и вампирами, я это сделаю.
— Я пойду посмотрю малые бои, а ты можешь подумать и решить, хочешь ли ты наблюдать за моим поединком с Рафаэлем сегодня, или тебе важнее оказаться рядом с мужчинами, которых ты любишь больше всего на свете, пока они сражаются за свою жизнь.
Мое сердце забилось чертовски быстро — адреналин пролился сквозь меня, как шампанское из взбитой бутылки. У себя в голове я шепнула, чтобы проверить, что Жан-Клод здесь и слушает нас, и он был там, как прохладный берег спокойствия. Мне не нужен телефон — он всех предупредит.
— Лжец. — Заявила Клодия. — Все было правдой, но не это. Жан-Клоду и остальным не придется биться за свои жизни, тут ты блефуешь.
— Правда? — Спросил Гектор, и в нем вновь проступило ощущение другой личности — более старой, менее задиристой.
— Мы способны почуять ложь. — Сказала Лилиан.
Пьеретта подошла к нему, держа руки по швам, чтобы он понял, что она не задумала ничего плохого, но Гектор встал так, чтобы оставить в поле зрения нас обеих. Другим веркрысам он уделял куда меньше внимания, чем нам. Это казалось странным. Их культура была построена на боях — каждый из них был опасен.
— Это того стоило. — Сказал Гектор. — Но теперь я уйду, чтобы ты могла переодеться. Я могу быть джентльменом, когда нужно. — Он отступил к двери, держа руки на виду, чтобы не дать нам повода.
Жан-Клод вздохнул в моей голове:
«Толкни в него силу — сейчас, прежде, чем он уйдет.»
«Зачем?» — Не поняла я.
«Доверься мне, ma petite.»
Я так и сделала — пихнула силу в Гектора. Жан-Клод не уточнял, какую именно силу мне выбрать, так что я взяла самую родную — некромантию. Я впихнула ее в это высокое и привлекательное тело, но искала я не веркрысу. Под ней словно протекал холодный подземный ручей — вампир скрывался под горячей энергией оборотня, и как только я это почуяла, меня отпихнуло назад так сильно, что я впечаталась в шкафчики спиной.
Глаза Гектора вспыхнули темно-карим огнем, как солнце, проступившее сквозь бурую траву.
— Мерзкая некромантка, ты сделала Рафаэля крысой своего зова, иначе тебе бы не удалось вот так пробиться сквозь Гектора, но это уже не будет иметь значения, когда Рафаэль умрет. — Он развернулся и самоуверенно направился к двери — Гектор снова рулил этим телом.
Кто-то из медперсонала спросил:
— Что у него с глазами?
— Это вампир, он зверь зова какого-то вампира. — Пояснила я.
— Ранее ты уже встречала этого вампира. — Заметила Пьеретта.
— Ага, мне тоже так показалась. — Пробормотала я.
— Нет, я имею в виду, что точно знаю это — ты уже встречала его раньше.
Я уставилась на нее, и глаза Пьеретты были темно-угольного оттенка серого. У нее на лице были глаза глаза ее мастера — Пьеро.
— Я надеялся, что твоя сила сделает ошибку, и она ее сделала.
— Какую еще ошибку? — Не поняла я, глядя в лицо, которым дорожила, и видела, как сквозь него на меня смотрит кто-то другой. Не знаю, привыкну ли я к этому когда-нибудь.
— Он слишком бурно откликнулся на твою некромантию и выдал себя.
— Я не смогла понять, кто держит поводок Гектора. — Возразила я.
— Я почуяла в нем что-то, что не было Гектором, но это все, что я могу сказать. — Заметила Клодия.
— Пьеретта может сказать больше, не так ли, дорогая?
— Да, мастер. — Ответила она, и они использовали один рот для своего диалога — это казалось настолько странным, что я едва не забыла спросить:
— Пьеретта, что ты чувствуешь?
— Это был тот. — Ответил Пьеро, и это был он, потому что ему нравилось тянуть резину. Пьеретта была куда более прямолинейной — вот почему она состояла в нашей полигруппе, а он — нет.
— Кто?
— Падма, Мастер Зверей.
— Член Совета вампиров, который в прошлый раз едва не поработил нас? — Уточнила Лилиан.
— Да. — Ответили они.
— Блядский сукин сын. — Выругалась я и направилась к двери. Я собиралась убить Гектора, убить его прямо сейчас. Веркрысы могут вызвериться на меня позже.
23
Клодия поймала меня на выходе, впечатав ладонь в дверь, чтобы я не смогла ее открыть. Я знала, сколько она выжимает лежа. Если она хотела, чтобы дверь оставалась закрытой, я с этим ничего поделать не смогу.
— Ты не можешь убить его, пока он не сразится с Рафаэлем.
— Черта с два я не могу.
— Если бы наши законы позволяли убить его сейчас, вот так, я бы тебе помогла. Я с удовольствием порвала бы на кусочки эту заносчивую задницу, но пока он бьется за корону, нам нельзя его трогать.
Позади нас раздался голос Лилиан:
— Нам дозволяется защищать себя, но ничего более, пока он сражается с нашим царем.
За спиной Лилиан я разглядела Пьеретту: она стояла там с таким видом, будто слушала то, чего никто из нас слышать не мог — очевидно, это был Пьеро в ее голове.
— Скажи им, насколько он опасен, Пьеро или Пьеретта, кто угодно, просто скажите им.
Пьеретта повернулась ко мне, и в тот момент, когда она моргнула, ее глаза из насыщенных карих сделались темно-серыми. Интересно, мои собственные глаза хоть раз менялись настолько плавно? Хочу ли я вообще об этом знать?
— Он — один из старшейших членов Совета, но мы понятия не имеем, делала ли его сильнее наша покойная королева с помощью своей магии, или же она держала его без подпитки. Если первое, то мы сразим его, но если второе, то мы в ужасной опасности.
— Он — тот сукин сын, который в качестве пытки освежевал Рафаэля, потому что тот не захотел отдавать ему кого-то из вас. — Добавила я.
Будь у меня свободная рука, я бы потянула на себя дверную ручку, но мои ладони по-прежнему были заняты ножами, а значит, возникал вопрос, как я собираюсь открыть дверь. Я знала, что это были ножи из креплений на запястьях.
