гнусаво оправдался Маэстро, зажимая нос. Оборотень приложил к губам палец.
У стены что-то ярко вспыхнуло. Сигиец резко отвернулся, закрывая лицо.
— Драть тебя кверху сракой! — выругался Эндерн. — Что еще?
Сигиец не ответил, сбивая и задавливая рукавом плаща занявшиеся огнем обои.
Покончив с этим, он дочертил последнюю сторону квадрата, вставил острие меча в стену и надавил, как рычагом. Открылась дверца. Сигиец запустил внутрь руку.
Через несколько минут он выгреб на стол содержимое скрытого сейфа. Среди содержимого оказалось несколько пачек денег, конверты, бумаги, пара папок, кое-какая золотая мелочевка, резная табакерка, отделанная слоновой костью и несколько розыскных пермитов Ложи. Сигиец взял табакерку, потряс — внутри что-то перекатывалось. Он открыл ее, высыпал на стол несколько колец и медальон, вроде бы медные. Эндерн бегло просмотрел пермиты. Выглядывавший из-за его плеча Бруно успел заметить пару знакомых лиц — среди них точно был ван Геер, Адлер и Гирт ван Блед, остальных он не знал. Затем они на пару с сигийцем просмотрели несколько писем, вскрыли пару конвертов. К некоторым сигиец принюхался, запустил руки в папки.
— Это то, что ищем? — спросил Эндерн.
— Возможно, — сказал сигиец.
Оборотень бросил одно из писем на стол.
— Ладно, потом разберемся, — махнул рукой он. — Есть там еще чего?
— Нет.
— Ну, тогда и нехер тут торчать, — решил Эндерн и принялся с поразительной быстротой складывать добычу в сумку. Маэстро успел заметить, как одна из денежных пачек крайне ловко перекочевала полиморфу в карман. Бруно только хмыкнул, не решившись ничего говорить.
Собравшись, Эндерн сделал то, чего Маэстро не ожидал вовсе — снял сумку и накинул ремень ему на шею.
— Не понял, — моргнул Бруно.
Оборотень нехорошо усмехнулся и расстегнул ворот куртки, выудил из-под нее цепочку медальона, с которым почти никогда не расставался. Снял и надел на шею Бруно поверх ремня сумки.
— Не… не понял, — повторил Маэстро.
— Так и задумано, — буркнул полиморф, поправляя на Бруно сумку. — Ты это, в Бога веришь?
Маэстро растерялся, насторожился, втягивая голову в плечи.
— Нет. А надо?
— Хочешь целиком остаться — надо.
— Господи Единый Вседержитель, помилуй раба Твоего грешного, — забормотал Бруно, — убереги от лукавого да не введи в искушение…
— Во, — похлопал его по плечам Эндерн, — молодец. Вот так и продолжай.
К сожалению, на этом все знания молитв у Бруно заканчивались. Но он слышал, что главное не слова, а рвение.
— Господи Единый Вседержитель, помилуй раба Твоего грешного… — повторил он, вцепившись в сумку в ожидании чего-то ужасного.
— Respondendum, — четко проговорил оборотень.
— Го
Бруно исчез.
Это было не так страшно. На самом деле он даже почти ничего не почувствовал. Лишь на мгновение провалился в темноту.
споди! — закончил Бруно уже в совсем другом месте, вися в воздухе.
А потом его догнали поотставшие чувства и пара частей тела. Все разом.
А потом опомнилась и сила притяжения.
Бруно завизжал.
XI
— Господа! — тяжело поднявшись со стула, проговорил Вортрайх чуть севшим голосом. — Прошу сохранять спокойствие! Дело в том, что на нашем турнире произошло небольшое недоразумение, но мы его немедленно уладим. Верно, хэрр Напье? — Вортрайх строго глянул на Гаспара.
Их с Даниэль вывели под руки из расступившейся толпы на помост и развели в стороны подальше друг от друга. Гаспара поставили ближе к Вортрайху.
— Всенепременно, — рассмеялся менталист. Капля крови упала на жилетку.
Вортрайх подозрительно глянул на качающегося, бледного и мокрого от пота, с залитой кровью верхней губой Гаспара.
— Скажите, хэрр Напье, — Вортрайх заложил руки за спину, — когда это вам пришло в голову нас всех обмануть?
— Наверно, — шмыгнул носом, харкнул и сплюнул на пол кровь Гаспар, — в тот же момент, когда это пришло в голову и вам, хэрр Вортрайх.
— Не понимаю, о чем вы.
— Не понимаете? — усмехнулся менталист. — Тогда почему бы не спросить вашего друга?
— Какого друга?
— Да вон того, что где-то там, — неопределенно кивнул в темноту Гаспар. — Ах да, он же не ответит — ему сейчас немного не до того.
Парень в черном сюртуке крепко сжал его плечо, намекнув, что вести себя надо повежливее. Не понимающие ничего гости подняли шум, вертясь по сторонам.
— Хватит, хэрр Напье, кривляться! — прикрикнул Вортрайх. — Я уже все знаю. Мне известно, что вы не тот, за кого себя выдаете, и что балуетесь чтением чужих мыслей.
Чья-то кузина потрясенно ахнула. Кто-то из числа все всегда знающих наперед горячим шепотом подтвердил, что догадался обо всем сразу и давно, просто не решался об этом открыто заявить.
— Почему же балуюсь? — тихо рассмеялся Гаспар, шмыгая носом. — Я в этом вполне неплох.
— Рад, что вы не собираетесь отрицать этого, — лягушачьи улыбнулся Вортрайх. — Это делает вам честь. А вот нарушение правил нашего турнира — нет.
— Это потому, что у вас монополия на нарушения, хэрр Вортрайх?
Он пропустил издевку мимо ушей, никак не отреагировав. Пристерзун сидел за игорным столом и хлопал круглыми от изумления и страха глазами.
— Полагаю, — Вортрайх заложил ладонь между пуговиц жилетки, — оговоренной суммы у вас, конечно же, не имеется?
— Нет.
— А я вам ее одолжил, — вздохнул хозяин клуба. — Ну и что же нам теперь делать?
— У меня есть одно предложение, хэрр Вортрайх.
— Внимательно слушаю.
Гаспар поднял подрагивающую руку и сразу же почувствовал предупреждающий укол в спину, хотя его уже тщательно обыскали. Менталист показал, что во влажной ладони ничего нет, и осторожно запустил ее в карман жилетки, достал часы на золотой цепочке. Настороженный Вортрайх внимательно проследил за его движением.
— Почему бы вам не приказать вашим людям убрать оружие, — Гаспар открыл часы, нажав на кнопку, — отойти с поднятыми руками, а вам не проследовать за нами в ближайший околоточный участок?
Вортрайх каким-то непостижимым образом умудрился деликатно улыбнуться, хищно оскалиться, выпучить глаза, прищуриться и сохранить при этом почти спокойное лицо. И все это почти одновременно.
— Да вы шутник, хэрр Напье, — потряс он пальцем.
— Увы, — шмыгнул носом Гаспар. — Я не шучу — у меня очень скверное чувство юмора. Я настойчиво предлагаю подумать над моим предложением. У вас есть минута, — он показал циферблат часов.
— Хм, — хмыкнул Вортрайх, — что же случится, если я не отзову своих людей, а минута пройдет?
На пол с мягким звоном упало золотое колечко с пальца Даниэль. Чародейка стояла с прикрытыми глазами и перебирала пальцами, стягивая с них украшения.
— Тогда в эту самую дверь, — Гаспар повернулся к выходу, поморщив от натуги и боли белое лицо, — войдет ваш человек и сообщит пренеприятнейшие известия, что ваш клуб окружен силами анрийской полиции и дожидается сигнала о штурме.
В зале сделалось тихо.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Вортрайх. — Очень смешно, хэрр Напье!
— Хэрр Вортрайх, я уже сказал, что не шучу, — произнес в тишине менталист слабым, но твердым и уверенным голосом. — Меня зовут Гаспар Франсуа Этьен де Напье, я — магистр-следователь Комитета Следствия Вселандрийской Ложи чародеев и нахожусь здесь по прямому приказу моего начальства с целью оказания помощи силам охраны правопорядка города Анрия. Я уполномочен оповестить вас, гражданин, что с этого момента вы находитесь под арестом, и настойчиво рекомендую вам, вашим людям и всем присутствующим не совершать резких движений и не оказывать сопротивления во избежание неприятных эксцессов.
— Что ты такое несешь? — рявкнул Вортрайх. — Ты совсем спятил?
Гаспар выдохнул — долгая речь сжирала последние силы. Он еще держался на ногах лишь потому, что его держали за плечи.
— Возможно. Но ваше время вышло, хэрр Вортрайх, — Гаспар осторожно поднял руку и демонстративно закрыл часы.
И точно секунда в секунду в дверь отчаянно забарабанили кулаком.
Стоявший на входе охранник открыл ее — в зал ворвался бритый наголо человек в черном сюртуке, что-то шепнул коллеге на ухо, затем пробежал в темноте до помоста, перелез через ленту ограждения и подступил к Вортрайху.
— Вы издеваетесь⁈ — рявкнул тот, выслушав донесение. Черный сюртук помотал головой. — Так, никого не выпускать! — приказал Вортрайх. — Ты, ты и ты — за мной! Если это какой-то цирк, я лично сдеру с тебя шкуру! — погрозил он Гаспару и спустился с помоста.
Принесший вести «сюртук» напоследок нехорошо зыркнул на менталиста и молча последовал за хозяином клуба. В толпе усилился нервный гомон. Кто-то
