она нуждалась в его помощи. А он так глупо подставился перед ее родичами-садистами, а потом растоптал ни в чем не повинную душу.
Чувство вины накрыло его зловонной жижей. Забралось в ноздри, в уши. Он стал тонуть в этой жиже, он в ней захлебывался.
Маленькая девочка Ани без всякой поддержки несмотря на все трудности родила и воспитала его ребенка. Отличную девочку воспитала! Красавицу с умными глазками и сладким голоском. Девчонка — высший класс. Ему безумно захотелось насмотреться на малышку, наговориться с ней, показать ей мир, дать свою фамилию, позаботиться, наконец!
Это ли не самоотверженный поступок — воспитать ребенка от того, кто тебе так напакостил? Как она на это решилась, Дима не понимал. Куда проще было бы сделать аборт. Но она не сделала… Почему? Да, наверное, потому же, почему не изменила ему — потому что любила.
Нана — доказательство любви Анаит, доказательство того, как сильно он ошибался.
Дима не знал, сколько просидел в машине, глядя в пустоту. Мимо ходили люди, ездили автомобили. Постепенно поток пешеходов стал редеть, потом улица и вовсе опустела, а он все продолжал сидеть за рулем и пялиться вперед.
Пытался понять, как мог сотворить подобную глупость. Так оскорбить и унизить любимую женщину. Обречь собственного ребенка на скитания… Нет и не может быть ему за это никакого прощения.
Хотелось залезть в какую-нибудь конуру и сдохнуть. Да только не имел он на это права. Анаит достаточно долго была одна, выживала, как могла. Лучше он постарается ей как-то помочь, чем, поджав хвост, улетит в Питер или еще куда.
Да, это нереальная задача — загладить вину перед Ани, слишком эта вина велика. Но он попытается сделать хоть что-то.
Глава 46. Разговор по душам
Анаит застыла в спальне, глядя на спящую Нану.
Девочка ворочалась, лицо ее казалось напряженным. А еще вчера спала как ангелок, за всю ночь ни разу не шелохнулась.
Дорого Анаит стоило сегодняшнее Димино появление. Очень уж неприятный разговор вышел с дочерью. Да и с ним беседа получилась ох какая отвратительная. Чего теперь ждать? Она даже не представляла.
Как же она не хотела, чтобы Дима знал про Нану! Боялась, что он, чего доброго, заявит права. У него вон и квартира своя, и зарплата гораздо больше. Хотя суд в России, слава богу, на стороне матери, но все же. Доверия к этому типу — ноль!
Она вздрогнула, услышав трель дверного звонка.
Испуганно посмотрела на дочь, но та не проснулась. Умаялась за день.
Анаит прикрыла дверь в спальню и побежала в прихожую во избежание второй трели, которая стопроцентно разбудит ребенка.
— Кто там? — спросила, не открывая дверь.
И тут услышала голос Соболя:
— Это я.
Глянула на часы — пол-одиннадцатого. Ну естественно, это он. Кто еще догадается заявиться к ней в такое время.
Анаит мгновенно напряглась, по спине пробежал неприятный холодок.
Строго спросила:
— Зачем ты здесь? Пришел качать права?
— Нет, — последовал быстрый ответ. — Я не буду ничего качать…
— Ой ли? С чего вдруг? — пропыхтела она обиженно.
— Потому что у меня нет никаких прав, — последовал более чем неожиданный ответ.
Анаит замерла на месте. Плотнее запахнула желтый махровый халатик, соображая, какая муха покусала Диму в подъезде, раз он такое сказал.
— Впусти, пожалуйста, — попросил он. — Нам надо поговорить. Я обещаю, ничего плохого тебе не скажу и не сделаю.
И таким голосом он это все сказал, что Анаит невольно поверила. Поразилась сама себе. Слишком много горечи оказалось в его словах. Откуда? Еще недавно он был дико зол.
— Я открою, — пропыхтела она. — Но учти, если что, тут же выпровожу, понял?
— Понял… — тут же ответил Дима. И Анаит открыла дверь.
Она поразилась тому, каким грустным выглядел Соболь.
— Я правда только поговорить, — сказал он, поднимая обе руки в примирительном жесте.
— Пойдем на кухню, — вздохнула Анаит.
Заперла за ним дверь, усадила его за стол. Сделала сладкий чай, как он любил, и сказала:
— Я тебя слушаю, Дима.
Он сделал глоток, задумчиво на нее посмотрел и нерешительно начал:
— В общем… Ани, милая, я хотел, чтобы ты знала. Я ни за что не выложил бы те фотки и видео, если бы знал, что ты беременна от меня!
От его слов у Анаит задергался глаз. Да что там — все внутри задергалось тоже, будто ее шибануло током.
— То есть, по-твоему, будь я беременна от кого-то другого, то отчего бы не выложить интимные видео, да? А тебе не приходило в голову, что это подло?
— Я не так выразился, — Дима снова поднял руки в примирительном жесте. — Если бы я знал, что ты беременна, неважно от кого, я бы с роду такого не сотворил. И тем более я не стал бы этого делать, если бы знал, что ты не собиралась меня предавать… Оправдывает меня только то, что мне было дико больно из-за того, что ты собралась замуж за другого. Мне писали от твоего имени, сообщили про скорую свадьбу, и я как лошпет повелся…
На этом Анаит застыла. Долго смотрела на Соболя недоверчивым взглядом.
— То есть ты выложил фото из ревности? — охнула она, заерзав на стуле.
— Конечно! — развел он руками. — Отчего же еще?
Анаит замялась, ей такая идея в голову не приходила.
— Я думала, ты хотел покрасоваться перед приятелями, — вздохнула она. — Ты правда думал, что я ушла к дяде Ваграму? А я решила, что ты просто хотел похвастать, что переспал со мной…
Дима запыхтел как паровоз, сжал кулаки.
— Ты прикалываешься? Нет, Ани! Нет… Я теперь понимаю, как глупо поступил с тобой и с Наной. Если бы не те фото, ты пришла бы ко мне, ведь пришла бы, да?
— Пришла, — кивнула Анаит с грустной улыбкой. — Если бы меня не выдали за дядю Ваграма. Мои родственники — свиньи, они бы ни перед чем не остановились…
— Я в курсе дела, — загадочно ответил Дима. — В любом случае это меня не оправдывает. Ты знаешь, я очень хотел от тебя ребенка. Поверить не могу, что собственными руками угробил возможность его растить… Анаит, если ты позволишь мне быть отцом Наны, я все для вас сделаю! Я пойду на любые твои условия. На
