еще таких дней выпадет на мою долю, но, если честно, думать об этом не хотелось. Не сегодня. Не тогда, когда он рядом.
– Давно твоя бабушка увлекается фитотерапией? – Этеле с интересом разглядывал пыльные стеллажи.
– Сколько себя помню. Но она не любит, когда ее об этом расспрашивают. В нашей семье так заведено: каждый занимается своими делами и не сует нос в чужие. Это своего рода негласное правило.
– Из которого не бывает исключений, – закончил мою мысль ведьмак.
Поднявшись, принялся прохаживаться по комнате и рассматривать бабулины заначки. Водил пальцем по цветным емкостям, изучал названия, подносил к носу мешочки с травами, желая ощутить их пряный аромат, и больше походил на сыщика, оказавшегося на месте преступления. Заметив на стареньком, отделанном бронзой комоде потрепанную тетрадку, перевязанную синей лентой, очень ею заинтересовался. Не желая мешать, я присела на подоконник, с тоской размышляя, какие еще сюрпризы уготовила мне судьба. А главное, какой следующий шаг предпримет эта зеленоглазая зараза. Сомнительно, что Эчед остановится на полпути…
Ветки сирени качнулись, и нечто белое, взмахнув тяжелыми крыльями, полетело прямо на меня. Я отпрянула от окна. Раздался противный, заставивший вздрогнуть скрежет, словно существо полоснуло по стеклу острым клювом. А через секунду светлая тень вновь растворилась в кромешной тьме.
– Что случилось? – вернув тетрадь, Этеле подошел ко мне.
Колени подогнулись, и я без сил опустилась на пол.
– Кажется, мне всюду начинает мерещиться что-то страшное.
* * *
Вернувшись в гостиницу, Даниэль отправился на поиски Эчеда. Тот обнаружился в небольшой забегаловке, расположенной неподалеку. В гордом одиночестве уничтожал виски, не замечая ничего вокруг. Бармен только и успевал наполнять бокал и удивляться выносливости неразговорчивого посетителя. По его скромным подсчетам тот уже давно должен был отдыхать под барной стойкой, но, как ни странно, продолжал оставаться трезвым как стеклышко.
Даниэль присоединился к ведьмаку.
– Может, уже остановишься?
Мрачное лицо Эчеда искривилось в усмешке.
– Вздумал учить меня пить?
– Крис! Я говорю об Эрике! – Ведающий заказал себе пива и продолжил отчитывать друга: – Знаешь, ты настоящий идиот. Никакая сила не стоит того, чтобы рушить из-за нее многолетнюю дружбу. А этим все и закончится, если не одумаешься.
– Уже, – равнодушно бросил Эчед. – Уже закончилось. Или вам удалось исправить неисправимое и вернуть эту дурочку к жизни?
Даниэль в упор посмотрел на друга:
– Хоть раз в жизни не иди на поводу у своего ослиного упрямства. Она действительно дорога Этеле, и так просто он ее не отдаст. Не позволит, чтобы история повторилась. – Залпом осушив свой бокал, ведьмак поднялся. – Знаешь, я начинаю верить в предсказание Йолики. Лучше остановись. Разрушишь ее жизнь, и твоя тоже превратится в руины. Этеле тебе никогда не простит.
– Мне не нужно его прощение, – отрешенно пробормотал Эчед. – Повтори, – кивнул он бармену и раздосадовано опустил пустую тару на стойку.
Очередная попытка покончить с девчонкой окончилась провалом, и у Кристиана снова возникло необъяснимое желание оказаться рядом с Кальман. Будто кто-то насильно тащил его к Эрике, а потом хватал за шкирку и отшвыривал от нее. И та опять становилась недосягаемой.
Теперь его дражайший друг будет беречь паршивку как зеницу ока, а значит, придется перейти к плану «Б». Нужно как можно скорее закончить эту дурацкую игру в кошки-мышки!
Молодой человек включил мобильный и, удалив десятки пропущенных звонков и непрочитанных сообщений, отыскал нужный номер.
– Алиса? – Голос ведьмака был слаще нектара. – Это Кристиан. Надеюсь, ты меня помнишь, лично я тебя никак забыть не могу. – Отстранив от уха телефон, заполнившийся восторженными возгласами и мечтательными вздохами, Керестей досчитал до десяти и снова заговорил: – Вечером свободна? Отлично! Жду с нетерпением!
«В этот раз осечки быть не должно», – пообещал он себе и возобновил прерванное занятие.
* * *
Венгрия
– Вам удалось выяснить, где мой внук? – Габор оторвался от газеты и взглянул на молодую женщину, усевшуюся на край письменного стола, прямо на ворох корреспонденции.
Маргитта была одной из немногих, кому Батори позволял маленькие вольности в своем присутствии и закрывал глаза на ее так называемые шалости. Любимым занятием племянницы было устраивать охоту на более слабых ведьмаков. Правда, в отличие от остальных членов клана, тоже помешанных на дарах, молодая ведьма не ограничивалась приобретением способностей. Она любила подолгу дразнить своих жертв и с маниакальным упорством подводила их к неминуемому финалу – смерти.
Изощренностью пыток Маргитта была очень похожа на свою прародительницу Эржебет, которой, несомненно, старалась подражать, а возможно, ту в чем-то и переплюнуть. Даже Ксаверу она не уступала в жестокости, а он-то в колдовских кругах сумел снискать славу непреклонного и беспощадного.
«Хорошая могла бы получиться пара, – отчего-то подумалось Батори. – Жаль, что они с детства друг друга не выносят».
Если бы Маргитта знала, чем заняты дядины мысли, наверняка пришла бы в негодование. Она уже давно мечтала сплясать на похоронах этого выскочки, которому Батори прочил свой трон. Если бы не Ксавер, бразды правления вполне могли бы перейти к ней. Ведь другого любимца старика, Этеле, уже давно изгнали из семьи и вычеркнули из завещания. Ксавер оставался единственным препятствием, которое, как ни прискорбно это осознавать, преодолеть ей вряд ли удастся.
– Угадай, что они ищут? – Молодая женщина протянула старику листок с изображением чаши. – Кажется, Цецилия всерьез намерена тебе отомстить. И если завладеет даром, уверена, у нее это получится.
Габор мельком глянул на рисунок и, скомкав бумагу, раздраженно швырнул в камин.
– Дар уже у них? – с явным беспокойством поинтересовался колдун.
– Сомневаюсь. Тогда бы они так долго там не торчали.
– Но лучше подстраховаться, – пробормотал Батори. Откинувшись на спинку кресла, нервно побарабанил пальцами по столу. – Эта сила ни в коем случае не должна оказаться у Эчедов.
– Согласна. – Маргитта спрыгнула на пол, золотые браслеты у нее на руках тревожно звякнули. – Но если случится, что наследие Эржебет уже у них, эти упрямцы, сам понимаешь, вряд ли согласятся расстаться с ним добровольно. Придется принять кое-какие меры.
– Для этого тебе не нужно мое благословение, Маргитта. Действуй по своему усмотрению. Даю тебе полную свободу.
Чародейка с вызовом посмотрела на предводителя:
– Даже если придется уничтожить твоего внука?
– Даже его, – после секундного замешательства ответил Габор и безразлично закончил: – Он для меня значит не больше, чем остальные.
Глава 20
Ледяной поцелуй
Ведающий заглянул в номер Кристиана и к своему удивлению обнаружил там Этеле, вдохновенно орудующего ножницами.
– Решил переквалифицироваться в портного?
– Решил перестраховаться. – Взяв со стола небольшой холщовый мешочек, Этеле аккуратно поместил его под распоротую подкладку куртки. – Знаю, Крис не успокоится.
