благоговейно прошептала она, задыхаясь, и её слова поразили меня, со всего маху.
Это было больно. И эта боль была особенной, но я не понимал почему. Неужели я хотел, чтобы это было правдой? Неужели я был напуган?
— Скажи это ещё раз, — сказал я ей, закрыв глаза и припав губами к её шее. — Скажи мне это ещё раз. Заставь меня поверить в это.
Я хотел поверить каждому ее слову.
— Ты в моей душе, — повторила она, и хрипло засмеялась, что заставило мой член затвердеть, а меня самого осознать, что всё это, вероятно, было игрой. Иллюзорной реальностью, созданной кристаллами.
— Я у тебя в вагине, — резко проворчал я, после чего схватил её за шею и сжал её горло, чтобы найти точку опоры и войти в неё ещё глубже.
И ей это понравилось, слишком. Что бы я ни делал с ней, она это принимала, она подчинялась. Я мог трахать её здесь до конца своей жизни, и если бы мы не проявили осторожность, именно этим всё могло закончиться. Хрустальные пещеры искажали чувства и ощущение времени. Я мог затрахать её до смерти, если бы не проявил осторожность.
Тем не менее, оргазм настиг меня. Может быть, я и был Богом, но и у меня были свои пределы, особенно когда дело касалось её.
Я провёл пальцами по её клитору, зная, что грубая текстура страусиной кожи будет подобна пламени, которое поднесли к фитилю, и она моментально кончила. Её крик эхом разнёсся по всей пещере, заставив кристаллы зазвенеть и запеть. Её бедра неистово врéзались в меня. Она сжала меня, намочив меня так, что я чуть не сошёл с ума. Она была влажной. Горячей. И невероятно узкой.
Моё тело пронзил оргазм.
Она, словно перепаяла микросхемы в моём мозгу, и я превратился в низкоинтеллектуальную медузу, состоящую из одних только нервных окончаний, клеток и желания. Я понимал, как громко закричал. Так громко, что земля задрожала, а кристаллы попадали в озеро, но я не мог этому противостоять. Я, мать его, рычал. Я был скорее животным, чем Богом. Выгнув спину, и запрокинув голову назад, я навалился на неё всем телом. Мой член был теперь глубоко и изливался внутрь неё.
— О, — произнесла она сквозь хриплые вздохи. — О… о.
Она всё ещё извивалась подо мной, её глаза закатились, рот широко раскрылся и был мокрым. Меня поразило необъяснимое желание снова оттрахать её рот. Но это было бы нелепо.
Я опустился на неё, стараясь перенести большую часть своего веса на локти, сердце колотилось у меня в груди. Мне было трудно глотать. Я потерял концентрацию и был выведен из равновесия. Мне требовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок и снова обрести контроль.
— Мне нравится быть твоей королевой, — сказала она, испустив дрожащий вздох.
Я замер. Отпрянул. И уставился на неё.
Её губы были опухшими после сосания и поцелуев. Капельки пота выступили на её лбу. Её глаза цвета красного дерева были яркими после всех этих оргазмов, и они смотрели на меня с такой искренностью, что я понял: она говорила правду.
Ей нравилось быть моей королевой.
Я почувствовал, как что-то потянуло за невидимую нить у меня в груди, и на какое-то мгновение мне захотелось послать всё к черту и просто позволить ей отпустить моё сердце на волю.
Но я не мог. Я не мог ей этого позволить. Я мог высвободить себя внутри неё, внутри её тела, в пылу нашей страсти, но я не мог отдать ей свое сердце. Я ей даже не доверял.
Я не мог ей доверять.
Хотя и хотел.
НОЖ
Ханна
Я проснулась на самых мягких простынях на свете, моё тело утопало в такой уютной кровати, словно мои конечности обложили зефиром. Я ненадолго открыла глаза, после чего снова их закрыла. Запах костра на пляже заполнил мой нос. Это был древесный запах дыма и свежего морского воздуха. Я глубоко вдохнула. Мне нравился этот запах, но я не знала почему. Он словно рождал у меня в голове воспоминание, и в этом воспоминании была лишь одна эмоция.
Вожделение.
Мои глаза распахнулись, а зрение, наконец, сфокусировалось. Я увидела огромное окно, через которое проникал мягкий поток света. Солнечный свет был таким прекрасным и неожиданным, что привёл меня в восхищение. Затем я посмотрела за окно и увидела снаружи горгулью. Она была мне знакома.
За окнами моей комнаты не было горгулий.
Я моргнула и резко села. Простыни из чёрного шёлка спали с меня, под ними я была абсолютно голой. Я натянула простыни на грудь, и мои соски заболели, когда простыни коснулись их.
О, мой Бог.
Я поняла, где находилась.
Из угла огромной, тёмной и красиво обставленной комнаты раздался низкий смешок. Я увидела, как Туони встал и пошёл в мою сторону. Его походка снова напоминала походку зверя, охотившегося на добычу. Я была добычей, а он — зверем.
— Какая скромница, — сказал Мор иронично, остановившись в изножье кровати с балдахином.
Она была скорее двуспальной, хотя и гораздо больше. Такой и должна была быть кровать мужчины, занимавшего подобное положение.
— После всего того, что между нами было.
Я сглотнула, вспомнив о вчерашнем дне.
Я, голая, стою на четвереньках в водоёме, сверкающем фиолетовым цветом, в окружении кристаллов. Его член у меня во рту. И я не просто делаю ему минет, я делаю нечто особенное и на сто процентов отдаюсь тому, чтобы доставить ему удовольствие.
Ещё одно воспоминание проникает мне в мозг. Мои ногти врезаются в крепкие мышцы на его попе, я придвигаю его ближе, мои губы обхватывают его яйца. О, святое дерьмо, что со мной случилось?
— Так ты помнишь, — сказал он, проведя рукой по подбородку и глядя на меня. — Я немного переживал, что ты не запомнишь. Думал, что мне придётся тебе рассказать, а ты мне не поверишь.
Я моргнула, и ещё больше воспоминаний проникли мне в голову. Тренировка с Випуненом. Как я собой гордилась. Как хорошо я поработала. Путешествие по темноте к Хрустальным пещерам. Невероятная красота драгоценных камней. То, как я хотела отпустить все свои эмоции и мысли, слиться с центром земли, с энергией этих мест, и это было ещё до того, как я попила воды.
— Вода, — медленно сказала я, облизав губы.
Еще одно воспоминание проникло мне в голову. Чёрт побери.
— Я попила воды. Ловия сказала мне этого не делать, но я всё равно это сделала.
— Не вини себя, — сказал он, обойдя кровать
