кивнул на большие настенные часы:
– Саня, время!
Александр подхватился:
– Мне пора. Скоро построение.
– А потом?
– Отбой.
– Мне помогли устроиться в гостиницу, – обрадовалась Мила. – Приходи!
– Это армия, а не детский сад, – удивился ее бестолковости Саша. – Я найду тебя завтра после занятий. Паспорт с тобой?
– Конечно.
– Свидетельство о рождении Темы тоже прихвати.
– Зачем?
– Завтра пойдем в ЗАГС!
От неожиданно свалившегося на нее счастья Мила утратила дар речи. Саша поцеловал ее и скрылся за дверью.
– Жди меня в номере! И не вздумай потеряться – второй раз я этого не переживу! – на прощание выкрикнул он.
Мила вышла на улицу и подняла глаза к небу. «Спасибо», – на полном серьезе прошептала она. Где-то рядом прошелестели колеса проезжающего автомобиля. Девушке же показалось, что это крылья ангела…
Кто-то настойчиво ломился во входную дверь. Мила тряхнула головой, отгоняя воспоминания, вскочила с дивана, на ходу вытерла слезы, бесшумно подошла и посмотрела в глазок. По ту сторону, шатаясь и глотая вино прямо из горлышка, стояла подруга в обнимку с нетрезвым кавалером. Типичный представитель юга бесцеремонно вырвал из рук пассии бутылку и отхлебнул.
– Нету, – заплетающимся языком подытожил он. – Ошиблась консьержка, Любаня.
– А машина? – резонно уточнила подруга. – Не пошла же она пешком!
– Они с Сашкой взяли такси. Когда едут расслабляться, за руль не садятся.
Любаша достала мобильник и стала названивать. Где-то на лоджии затрезвонил Милин телефон. Общаться с подвыпившей компанией не было ни желания, ни настроения, ни особой нужды. Хозяйка прислонилась спиной к двери и стала невольным свидетелем продолжающегося разговора.
– Саня не первый год тусит с смазливенькими няшками, – хохотнула подруга. – У Милки чуйка притупилась – ни фига не сечет.
– До жены, как до жирафа, все доходит с большим опозданием, – ввернул ухажер.
Танцуя вразнобой и несуразно, парочка допила вино, словно визитку, бросила на входной коврик пустую бутылку и, пошатываясь, направилась к лифту. Мила посмотрелась в зеркало, намереваясь привести себя в порядок, но обреченно махнула рукой и вернулась в гостиную. Хмель как рукой сняло. Как бы ни складывались семейные отношения, за эти двадцать лет она ни разу не посмотрела на сторону. Требовалось в одиночестве и на трезвую голову переварить весть о том, что Сашины романы давно уже секрет полишинеля. Вдвойне неприятным оказался тот факт, что грязное белье за спиной хозяев полощут люди, вхожие в их дом. Обида – далеко не лучший советчик. А оскорбленная женщина – опаснейший из противников. В голове Милы стремительно роились планы вендетты, один коварнее другого. И пусть они с Александром не кровные родственники, ему предстоит хлебнуть из чаши мести сполна! Прежде всего, требовалось собрать мысли в пучок – пока они тягуче растекались по древу. Для этого был необходим тайм-аут. Мила загрузила компьютер и вошла на сайт авиакомпании. До рейса в родные края оставалось четыре часа. Она забронировала билет, заказала такси до аэропорта, нашла дорожную сумку и стала энергично складывать вещи. Завтра будет новый день. В нем она выкроит время для информации к размышлению. А сегодня она подумает о хорошем, например, о… Сколько Мила ни силилась, примеров хорошего отыскать не удалось. Впрочем, это бочку меда можно испортить ложкой дегтя. А пресловутый деготь подсластить не удалось еще никому! Чем понапрасну ломать копья, лучше точить забрало. Мила доподлинно знала, в кого целится ее горячая рука.
Скоротечный разговор с женой включил обратный отсчет памяти. Александр, уткнувшись головой в руль, продолжал сидеть в припаркованном недалеко от дома автомобиле. Вот и определились: она пока поживет в квартире, он – за городом. Коротко и ясно. Ни слез, ни упреков, ни скандалов. Миле, видите ли, некогда объясниться. Ответь так в далеком Ленинграде несмышленый курсант, не пришлось бы выяснять отношения сегодня. В далекой юности все было по-другому. Случайно просигналив, он спугнул притаившуюся в кустах влюбленную пару. Губы сами собой расплылись в улыбке. Трепетные свидания пусть не робкого, но совсем еще мальчишки из глубоко провинциального Ломова остались далеко позади. Словно в другой жизни. Была ли она счастливой? Тогда казалось, что да. Впрочем, что еще оставалось думать семнадцатилетнему подростку, впервые допущенному до женского тела? На заре юности все закрутилось с такой бешеной скоростью, что времени определиться не осталось. Первая любовь, первое свидание, жаркие объятия манкой женщины, свалившееся с бухты-барахты отцовство… Курсант Ребров полагал, что женитьба – единственно верный выход. По крайней мере, самый порядочный в создавшейся ситуации. Он искренне полагал, что создает семью на всю жизнь, как отец с матерью. Только Мила двадцатилетнего розлива была совсем другим человеком. Дерзкой, непростой, но любящей. Нынешняя, как гуляющая сама по себе кошка, позволяла себя любить. Разница очевидна. Невосполнимая потеря. Неутихающая боль. Их семейная лодка дала изрядный крен и села на мель. А, может, ее уже тянет на дно? Интересно, можно ли исправить ситуацию? И стоит ли это делать? Если да, кому это под силу? Сыновьям? Они совсем чужие, да и который год живут вдали от дома. Отец для них не авторитет. Понимание того, что он давным-давно потерял на мальчишек влияние, окатило ледяным душем. Отец он никакой. И муж давно неважный. Плывет по течению и в ус себе не дует. Александр нервно пощипал усы. Хорош папаша, ничего не скажешь. Поддавшись нажиму со стороны жены, сам же лишил парней детства и определил в армию. Стоило ли ждать от них любви или хотя бы понимания? При первой же возможности он навещал сыновей, но эти встречи походили на заглаживание вины. От того, что жизнь катится в тартарары, стало не по себе. От сковавшего его удушья на мгновение показалось, что он сидит не просто на раскаленных углях, а в чертовой домне. Александр вышел на свежий воздух. Темнело. Моросил дождь. В кармане зазвонил мобильный телефон. Глядя в окошко определителя номера, он равнодушно швырнул трубку в салон: «Прости, детка, но сегодня меня нет ни для кого, и ты не исключение». Телефон трезвонил без умолку. Ребров сел в машину и отключил аппарат. В стекло осторожно постучал смущенный курсант с букетом роз и молитвенно сложил руки:
– Не выручите? До свидания полчаса, никак не успеваю, а кроме вас – ни души…
– Куда?
– К центральному Дому Художников.
– Садись, – распахнул дверь водитель и, когда тронулись, уточнил: – Рисуешь?
– Почему вы так решили?
– Место для свидания говорит само за себя.
– Мила полагает, что мой художественный вкус недостаточно развит.
Слово «Мила» неприятно резануло слух. Может, это какой-то знак? Впрочем, в приметы он не верил. Простое совпадение, не больше.
