даже удобнее, будет выглядеть глупо, если я стану ему приказывать при всех.
— Тогда иди за мной, — сказал я.
Открыл дверь машины и вышел. Бывший наемник двинулся следом за мной, не оборачиваясь, я нажал на кнопку на брелке. Сигнализация подала голос, замки звонко щелкнули, запираясь. Район был так себе, так что это лишним не будет, если я лишусь средства отступления, то дела пойдут совсем плохо.
На улице накрапывал мелкий дождичек, и недавняя жара вспомнилась уже с какой-то ностальгией. Вот странное дело, весна стояла, а солнце светило, птички пели, и на улицу толком выйти нельзя было. А теперь вот лето, и дождь. Не то что-то с климатом на этой планете, точно вам говорю. С другой стороны, если вспомнить, сколько вреда мы нанесли окружающей среде, сколько радиоактивного дерьма выплеснулось в атмосферу и океан, все эти лесные пожары и выбросы с производств…
Хорошо этому обрубку, дождь у него не вызывает никаких эмоций. Хотя, мне кажется, у него уже ничего не может вызвать эмоций.
Я потянул дверь на себя, Шелк остановился в шаге от нее и посмотрел на меня таким взглядом, будто не понимал, что это такое.
— Проходи, — сказал я.
Только получив прямой приказ, он вошел в ломбард. Я двинулся следом, прикрыл за собой створку, остановился.
Ну, вроде все как везде. Две стены забиты техникой: планшетами, консолями и прочим, имелась даже старая капсула виртуальной реальности и пара ноутбуков. Ноутбуки… Кому они сейчас вообще нужны? Разве что совсем уж любителям древности.
А вот на третьей было оружие. В основном дробовики и пистолеты. Значит, у них есть еще и оружейная лицензия. Все стволы, разумеется, проверены по базам, и чистые.
Нет, оно на самом деле так. Если они и торгуют палеными, то только из-под полы, знакомым, да и в общем зале их не держат гарантировано.
То же самое касается и краденого. Впрочем, тут проще, половину техники ведь приносят без документов и чеков, так что у владельца банально нет возможности проверить ее легальность.
Ювелирка оказалась за стойкой, но ее было совсем немного. Наверное из Старой Москвы притащили. Надо бы, кстати, продать тот пакет, что вывез, тридцатка для миллионера совсем не катит.
— Чего нужно? — прохрипел грубый мужской голос.
Я повернулся и увидел, как из внутреннего помещения выходит грузный мужик, на голову меня выше, и раза в три шире. Правда, самым выдающимся в его внешности было пузо. Одет он оказался, кстати, в спортивный костюм, но на любителя пробежек был совсем не похож. Скорее уж на ценителя разливного пива и шаурмы в огромных количествах.
— Мы к Лагеру, — сказал я. — Передай ему, что Шелк хочет забрать деньги. Это срочно.
— Я тебя не знаю, парень, — ответил толстяк.
— Скажи ему, кто я, и зачем мы приехали, — я повернулся к Шелку.
— Это Молодой, — сказал он. — Друг мой. Я за деньгами пришел, он спину мне прикрывает. Сам понимаешь, сумма большая.
Говорит он вроде нормально, но как же безэмоционально. Нет, точно спалимся. Может быть, развернуться и уйти, пока не поздно?
Хотя хули тут думать, поздно уже. Теперь только до конца свою роль играть.
— А чего не позвонил тогда? — спросил работник ломбарда, уставившись на нас подозрительным взглядом.
На лице Шелка отобразилось подобие мыслительного процесса. Нужно срочно вмешаться, пока он не ляпнул что-нибудь невпопад.
— Следят за нами, — ответил я за него. — Бабки срочно нужны, чтобы валить. В сеть выйти — то же самое, что ходить по Кварталу с плакатом «Я люблю полицию». Видишь?
Я повернул голову и показал индивидуальный разъем, в который был вставлен блокирующий чип. Толстяк хмыкнул, кряхтя при каждом шаге, подошёл к стойке, открыл защелку и толкнул от себя калитку, открывая нам проход.
— Иди вперед, — сказал я Шелку, а сам двинул следом.
Бывший наемник проковылял к проходу, миновал его и был остановлен жирдяем, схватившим его за плечо.
— Куда прешь? — спросил он. — Правила забыл совсем? Пушку давай сюда.
— Пушку? — на лице Шелка вдруг мелькнуло осмысленное выражение. Всего на мгновение, но мне хватило этого, чтобы забеспокоиться.
Насколько вообще надёжен процесс мозголомки? Может ли случиться так, что он придёт в себя? Потому что если это произойдет, то мне пизда без вариантов. И умирать я буду долго и плохо.
— Нет у него пушки, — сказал я, сам запустил руку за ворот куртки и достал из кобуры пистолет, протянул толстяку.
— Хе, — усмехнулся работник ломбарда. — Чую, сегодня красный снег пойти должен. Чтобы Шелк, и без пушки. Ладно, проходите.
Впрочем, его усмешка меня не обманула, я обернулся и поймал очень настороженный взгляд. Черт бы побрал меня за мою жадность, и Фаната туда же с его гениальным планом…
— Веди меня туда, куда шел обычно, когда приходил сюда, — прошептал я на ухо бывшему наемнику.
Он двинул дальше по коридору, а мне не оставалось ничего иного, кроме как идти за ним.
— Когда дойдём до Лагера, скажешь, что хочешь забрать все свои деньги. Скажешь, что это срочно, и времени нет, потому что надо валить из города, — продолжал я диктовать команды.
Мы прошли через короткий коридор и двинулись вверх по лестнице. Бывший наемник прибавил ходу, он вообще вел себя как-то увереннее. Может быть, помогла знакомая обстановка? Или то, что я дал ему конкретный приказ? Как вариант.
Мы поднялись наверх, прошли через еще такой же коридор, после чего Шелк толкнул неприметную дверь и вошел внутрь. Мне не оставалось ничего другого, кроме как зайти за ним.
Мы оказались в кабинете. Скромно и аскетично, ничего не скажешь. Ничем не отличается от тех, где заседают менеджеры среднего звена в какой-нибудь корпорации, все чисто функционально, и никаких признаков личной привязанности. Даже на столе фото не было или картин на стенах. Стул, стол, консоль на нем, несколько кресел. И мебель самая дешевая, ее можно в любом магазине города купить. Конспирация?
Если бы не знал, то и не подумал бы о том, что этот кабинет принадлежит одному из самых могущественных дельцов Новой Москвы.
А вот сам Лагер, который сидел за столом, закинув на него ноги, выглядел крутым, иначе не скажешь. Руки, судя по характерным узорам на них, были снабжены клинками, под кожей — броня, а на лице набито тату. Я посмотрел
