И еще одна причина привлекала меня к побережью Южной Америки. Раз уж мы тащились сюда через полмира, грех будет не разыскать и не взять с собой уникальные местные растения! Прежде всего, картофель, разумеется. А он встречается только южнее Панамского перешейка. Ну еще, конечно, томаты, кукурузу и подсолнух. Часть этого богатства можно было найти и севернее, а часть – только здесь.
Подойдя к побережью, бросили якорь и отметили достижение цели небольшой попойкой – на ужин я приказал выдать команде удвоенную порцию вина и толкнул небольшую речь об еще одном успешном шаге на пути к достижению светлого будущего. То ли речь, то ли вино, то ли и то и другое вместе взятые настолько понравились публике, что были встречены громкими одобрительными криками и, как говорилось во времена моего детства, бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию.
Наутро осторожно, опасаясь прибрежных рифов и отмелей, поплыли вдоль побережья на север, ища удобное место для первой высадки. Вскоре появилась подходящая бухточка с небольшой, впадающей в нее речкой. А выше по течению, на границе тропического леса, можно было подробно рассмотреть в подзорную трубу десяток небольших жилищ, которые язык не поворачивался назвать домами. Скорее, большие шалаши или даже навесы на деревянных распорках. По крайней мере, сразу было видно – более чем на один сезон эти строения явно не рассчитаны.
Пока бросали якорь и спускали шлюпки, в подзорную трубу было отчетливо видно, как жители поселения в панике бегут в лес. Страшно, понимаю. Огромный, невиданный корабль, странные люди на борту. Может, отсидятся часок и вернутся?
Судя по прочитанному в Интернете, здесь должно обитать одно из племен индейцев араваков. Ничего особенного собой не представляют, живут полукочевым образом жизни, расчищая каждое лето огнем новый участок леса для выращивания маниока. Там и живут год, а на следующий перебираются на новый участок. Сплошная скука, в общем, банальный первобытно-общинный строй!
На первый раз никакого контакта не вышло. Жители так и не вернулись в поселок, хотя мы прождали их часа два. Видя, что рассчитывать на встречу с ними бесполезно, приказал обыскать жилища. Конечно, никакого золота и серебра мы тут не нашли, вообще никаких металлов. Только камень и кость. Ну еще глиняная посуда. Вот и все достижения местной цивилизации. Имеющиеся в поселке сельскохозяйственные культуры тоже не порадовали – один маниок. Нет, спасибо, это горькое ядовитое растение нам ни к чему – слишком много с ним возни, пока доведешь до годного в пищу состояния. В общем, набрав свежей воды, удалились на корабль и, снявшись с якоря, продолжили путь.
Бойцы, участвовавшие в высадке, почти не скрывали своего разочарования. Во время плавания я им рассказывал о злобных крокодилах, гигантских змеях и стаях зубастых рыб, способных сожрать целого человека за считаные минуты. Поэтому к высадке морально готовились, как к страшному бою. А в результате ничего такого на суше не встретили! Даже самого завалящего хищника! Хотя я честно сказал им, что описанные ужасы в основном встречаются южнее, в дельте Амазонки. Или в глубине джунглей, куда мы соваться не собирались. Однако люди любят себя пугать, поэтому мою поправку пропустили мимо ушей. И теперь ноют и требуют показать чудовищ. Где я им сейчас их найду?
Искать не пришлось. Они сами пришли. Только сразу никто не понял, что это и есть самые страшные чудища. Сначала они просто садились на реи и посматривали сверху на людей на палубе. А те сами приманивали их, насыпая зерна. Тогда чудища спустились вниз, чтобы принять угощение. Команда не могла наглядеться на их красивую расцветку и всячески баловала чудищ. Пока те не обнаглели совершенно, полностью перестав бояться людей. Они позвали всех своих родичей и сотнями заполонили палубу. Они съедали все съестное, до которого могли добраться, перегрызали канаты и массово гадили сверху на головы членов экипажа.
Речь идет, естественно, о крупных южноамериканских попугаях. Эти наглые существа за считаные дни сделали жизнь на борту невыносимой. Когда стало понятно, что за напасть, красотой которой поначалу восхищались, мы сами же и приманили, было уже поздно. Хитрые птицы сообразили, что здесь можно пожрать на халяву, а также погрызть много всяких интересных штучек, и наотрез отказывались улетать. А убивать такие красочные создания рука не поднималась, хотя Джакомо, плюя в сердцах на загаженную палубу, давно уже этого требовал. Пришлось применять меры, иначе действительно функционировать корабль не мог. Но расстреливать попугаев я запретил. Мы смыли их с облюбованных местечек на реях с помощью мощных струй из насосов, одновременно стреляя холостыми зарядами из картечниц. Только такими средствами удалось отпугнуть привязавшуюся некстати живность. Потом долго еще палубу отмывали…
Однако эта история навела меня на определенные мысли, и во время следующей высадки я отыскал гнезда на берегу и забрал с собой несколько пар только вылупившихся птенцов. Их поместили в быстро склепанную кузнецом из запасов проволоки клетку, которую я поставил в кают-компании корабля. Теперь у нас были домашние попугаи, которыми можно будет похвастаться в Европе. Птенцы, в отличие от досаждавших ранее родителей, быстро стали всеобщими любимцами, и надо было следить, чтобы их не накормили какой-нибудь вредной для птиц гадостью, типа солонины.
Правда, содержание животных просто так, не для еды, вызвало некоторые нарекания со стороны нашего религиозного авторитета Иосифа, взывавшего к заповеди: «не создавай себе кумира». Однако я отмазался тем, что это особые птицы, умеющие разговаривать, а чтобы наш корабельный философ не сомневался, поручил ему обучить самого бойкого из птенцов по имени Моисей какой-нибудь короткой молитве. Для чего тот должен заниматься с ни в чем не виноватым Моисеем не менее часа ежедневно. Вот пусть больше не тыкает мне в нос всякими заповедями!
Картофель и томаты, причем не дикие, а возделываемые, мы обнаружили несколько севернее, в заливе Марракайбо. Вернее, не в самом заливе, а возле поселения на одноименном соленом озере, расположенном рядом и соединенном с морем проливом. Кстати, дурацкие испанские названия я оставлять не собирался, поэтому по праву первооткрывателя назвал залив по имени первого царя Израиля, Шауля. Царей в истории древних израильских монархий было много, хватит надолго. А если все же кончатся, перейдем на пророков. Этих вообще пруд пруди! Еще в запасе есть судьи, первосвященники и, как резерв главного командования, праотцы с праматерями. Боюсь, на нашем маршруте не встретится географических объектов и на десять процентов от количества запасенных предками имен! Только для всего континента подобрать название я затруднялся. С одной стороны – кроме меня, тут никто не знал, что это именно континент, и рассказывать об этом даже команде пока не намеревался. С другой – вопрос, где мы были, так или иначе встанет по возвращении. Так что название нужно, причем такое, которое увело бы фантазию слушателей подальше от настоящего положения дел. И я его подобрал – Офир, легендарная библейская страна, откуда царь Соломон якобы вывозил золото.
Поселение на озере состояло из пары десятков более солидных, чем в первом, домиков на смешных ножках, торчащих прямо из воды. Сказал Олегу, что здесь живет родственница Бабы-Яги со своим семейством. Десятник судорожно перекрестился и лишь после этого, услышав мой смех, зло сплюнул на землю, поняв, что я шучу. Вот же суеверный и доверчивый в средневековье народ!
