Рита помолчала.
— Я даже поняла, что преступления, которые приписывают тебе — ложь. Ты не мог их совершить. И сейчас я вспоминаю всё это. Снова и снова. Перед глазами у меня почему-то стоит твоё уродское лицо с печальной улыбкой. Снова и снова. Снова и снова я вижу как ты мирно беседуешь с кем-то, как помогаешь кому-то неся рюкзак, как болтаешь с Ниной, отчитываешься перед Роем, возишься со своей чёртовой мертвячкой… И чувствую просто безграничную ярость. Она поглощает меня, лишает сна, покоя, способности мыслить, и иногда перетекает в холодную ненависть. Моя ненависть так сильна, что её хватит на троих, и даже на десятерых.
Грин почувствовал себя виноватым вдвойне. Как-то сам не зная, он умудрился нажить серьёзного врага. Почему, пока не мог сказать. О причинах пока только догадывался.
— Вспоминая всё это я не могу понять. — Рита снова продолжила. — Откуда у меня столько ненависти?
Грин молчал. Дальше они шли в напряжённом молчании. Рита шла впереди так, как будто никакой опасности не было и в помине — ни заражённых, ни внешников, ни килдингов, ни муров. На секунду Грин даже задумался — а она сейчас вообще видит что-нибудь вокруг? Замечает? Или так погружена в себя, что вообще ничего не видит?
Молчание продолжалось, а затем Рита вдруг сказала:
— Снова не пойму, почему я всё это говорю. Я что расклеилась? Зачем я вообще откровенничаю? Почему?
Она резко остановилась. Остановился и Грин. Рита резко обернулась. Грин сглотнул, но остался стоять.
— Обычно тех, кто жалуется называют тряпками. — сказала Рита с холодной яростью. — Их презирают. Над ними насмехаются. Смеются в лицо, называя неудачниками, лузерами и другими словами. И больше всего — это отвращение к ним. За что? И что ты сейчас думаешь, глядя на меня? Что я жалка? Что просто ною? Что бесполезна?
Грин молчал, стараясь не спровоцировать её.
— Отвечай. — с ненавистью посмотрела она. — Ненавижу этот твой взгляд, полный недоумения, и безграничного спокойствия.
Грин сглотнул и сказал:
— Рита. Прости меня.
А в следующий момент получил мощный удар в челюсть. Рита зарычала.
— Ненавижу! — прорычала она. — Ненавижу тебя! Урод! Сволочь! Сука!
Каждый комментарий она сопровождала профессиональным ударом в рёбра, таз, плечи голову. Кулаками, локтями, коленями, стопами. Грин не вступал в драку, но оставался стоять, лишь иногда прикрывал голову, чтобы не получить нокаута. Он сознательно не защищался, просто потому, что чувствовал себя виновным. Это было больно, но терпимо. Рёбра болели нещадно, одно из плеч тоже, на лице теперь местами были ссадины. Рита стояла рядом тяжело дыша.
— Как ты это делаешь? — спросила она глядя на него со смесью ненависти и удивления. — Почему у тебя до сих пор осталось это выражения лица? Ты что не чувствуешь злости? Ты что псих?!
На последних словах она сорвалась на крик. Грин медленно повернул голову налево, потом направо. Затем ещё раз покачал головой.
— Что? Что это значит? — выдохнула Рита. — Почему ты мотаешь головой? Скажи вслух… Отвечай!
— Нет. Не псих. — ответил Грин. — Насчёт остального — просто почувствовал себя виноватым.
Рита некоторое время просто смотрела на него, с тем же лицом, а потом просто развернулась и зашагала дальше.
— Пошли. Всё равно, всё скора кончится.
Глава 46. Тайны внешников
Грин шагал вслед за Ритой, молчание снова затянулось. День двигался к вечеру, и скоро должна была наступить ночь. Следовало найти укрытие, чтобы не стать кормом для заражённых, для которых всё равно — день сейчас или ночь. Впереди показались силуэты бронетехники и кустарно переделанных грузовиков. Рита ускорила шаг. Появились силуэты часовых. Это был небольшой лагерь на десять-двенадцать человек. Несколько стояли по периметру, остальные похоже были внутри транспорта. Двое человек ненавязчиво двинулись следом. В наступающих сумерках их лиц было не разглядеть.
Все четверо остановились у крупного грузовика. Около грузовика спиной к ним на походном складном стуле сидел человек изучая какую-то карту. Он не спешил вставать. Затем сложил карту и убрал в нагрудный карман, а затем медленно и неспешно поднялся. Затем так же неспешно развернулся.
— Ну привет Витя, или как тебя теперь зовут, Грин? — сказал он.
Грин почувствовал себя так, как будто на него вылили ушат холодной воды — на него смотрел Мосфет. Небритый мужик и с густой щетиной, и волчьим взглядом — взглядом мясника, и с торжествующей усмешкой на лице. В тот же миг один из людей за спиной расчётливо ударил его в ноги, а второй бросился сверху — роняя на землю лицом вниз, и впечатывая. Грин почувствовал удар о землю, а затем на него навалился второй человек вжимая в землю, заворачивая руку назад, не давая поднять голову.
В голове мелькала только одна мысль. — «Как?»
На руках сзади щёлкнули наручники, а давление на затылок ослабло, и лицо перестало вдавливать в землю. Грин поднял лицо и увидел по-прежнему улыбающегося Мосфета. И невредимую, стоящую рядом Риту. Мосфет перевёл взгляд с Грина на неё и кивнул:
— Хорошая работа, ты всегда была лучше меня.
— А ты ничуть не меняешься. — Рита стянула с плеча рюкзак Грина, и подойдя к Мосфету протянула ему.
Мосфет небрежно взял рюкзак, и распутав горловину заглянул внутрь:
— Жёсткие диски… Ты и правда лучшая!
Рита развернулась, с усмешкой взглянув на Грина.
— Я ведь говорила, что скоро всё кончится. — ухмыльнулась она.
А Грин лежал и не мог понять «как?», «за что?». Впрочем это было скорее ради денег, но он просто не мог поверить, что Рита сделала это.
— Почему? — сипло спросил он разбитыми губами.
— Чего не сделаешь для любимого братика? — Рита демонстративно похлопала щерящегося Мосфета по плечу. — Даже если не общаешься с ним много лет, и не знаешь кто он, и что делает, всегда можно снова выйти на контакт.
У Грина пересохло в горле. Она и этот палач родственники? Родные брат и сестра? И ради этого человека она предала своих товарищей, своих друзей, людей с кем работала? Рита смотрела на него, но не так, как раньше, а с наслаждением.
— Обыскать его. — приказал Мосфет.
Двое слажено и тщательно прошлись по его одежде вытаскивая ножи, и всё остальное вооружение, а затем подняли на ноги.
— А теперь маленький шрих… — Мосфет достал небольшой шприц-инъектор. — Всего лишь стимулятор, чтобы дело пошло быстрей.
— Дай я сама. — взяла Рита, после чего подошла, и умело воткнула иглу в мышцу на предплечье.
Грин почувствовал, как вдруг потемнело в глазах, а затем накатила волна резкого подъёма, словно прибавилось сил, затем вдруг мир вокруг стал ярче, контрастней, словно кто-то выкрутил рукоятки видео. Даже появилось странное ощущение, что звуки имеют цвет, а запахи — вид, и шероховатость.
