S-T-I-K-S. Пчелиный Рой. Конец Улья
Глава первая. Бывший внешник
Бармен глянул так, словно рентгеном просветил.
— Садитесь. — сказал он. — Пиво каждому. Платить не надо.
— С чего бы такая щедрость? — сухо спросил Гробовщик. — У тебя родился сын, или от тебя уехала горячо любимая тёща? Или может инспектор санипидем станции оказался пассивным гомосексуалистом или даже лучше — красивой девочкой?
— Я своих сразу узнаю. — спокойно ответил бармен наполняя кружки.
— Каких своих? — напрягся Рой.
— Тех, кто закончил службу в этом чёртовом Экспедиционном Корпусе с кучей лицемерных ублюдков.
Грин против воли засмеялся — ещё бы, какая ирония — сбежать из Улья корпорации S-T-I-K-S и тут же встретить бывшего работника корпорации. Напряжение слегка отпустило. Бармен молча наполнил пять кружек пивом и поставил их на стойку.
Рой и Гробовщик молча переглянулись — похоже бармен принял их за своих.
Бармен между тем плеснул себе пива и осушил стакан. Все пятеро молча уселись за стойку, и отдали должное пиву.
— Я своих сразу узнаю. — буркнул бармен делая ещё один глоток. — Стас. Те у кого ещё остались зачатки совести выходят от туда именно с такими лицами, и сразу подают в отставку, а после либо спиваются, либо вешаются или стреляются, либо просто уезжают и становятся отшельниками.
— Витя. — протянул ладонь Грин.
Рой слегка вздрогнул — он уже отвык, от нормальных имён.
— Алексей. — кивнул Рой.
— Нина.
— Настя.
Гробовщик помедлил и с неохотой произнёс:
— Игорь.
Остальные в некотором шоке уставились на него. Такое откровение было сродни чуду.
— Что такое? — даже смутился Гробовщик. — Мы сейчас не… на работе, чтобы звать друг друга как обычно.
Нина отхлебнула из стакана и сказала:
— Даже поверить не могу, что мы снова можем звать друг друга по человечески.
— Опера? — кивнул Стас прикладываясь к кружке. — А я мясником был. Поначалу ничего так, режешь и денежку получаешь. Потом уже работаешь не с органами, а с крупными объектами, а потом узнаёшь, откуда это всё, и кукуха начинает ехать в самом прямом смысле. Ощущение такое, что руки по плечи в крови. А потом тебе предлагают — продолжить контракт, можно на живых, или как обычно или уйти по истечению срока. Сукины дети. За нас — тех, кто отказался от контракта.
Остальные, молча вскинули кружки.
— Чтобы сдохла эта дряная корпорация! — рявкнул уже пьянея Стас. — Будете комнаты брать?
— Нет. — неожиданно вмешался Грин. — Мы ищем попутку до ближайшего города. Оплатим картами или наличкой, если будем проезжать мимо банка.
— Сейчас сделаем братаны! — резко кивнул Стас и крикнул в зал:
— Мужики, кто подбросит пятерых офицеров до города?
Пара человек вяло подняли руки.
— У меня банкомат есть. — повернулся к пятёрке Стас. — Там количество денег ограничено тем, что инкассаторы вкидывают, так что… учтите это.
— Игорь… — непривычное имя резало слух, Вите и самому было непривычно вспоминать даже своё старое имя. — Я сейчас до банкомата схожу, сниму бабки, договоришься с дальнабоями сам?
Гробовщик чуть дёрнулся услышав своё имя, но потом кивнул и поднялся.
Виктор поднялся и достав карточку Медянского двинулся в сторону выхода туда, где темнела коробка банкомата. Нина говорила, что отпечатки и сетчатка глаз начнут меняться через несколько дней. За это время надо успеть обналичить средства. Подойдя к банкомату он приложил карту, которая была одновременно и банковской картой, и паспортом, и правами, и приложил палец к сенсеру.
Банкомат пискнул и мигнул светодиодом подтверждая индентификацию пользователя, после чего предложил Виктору посмотреть баланс, перевести деньги, оплатить штрафы или ЖКХ, сделать ещё кучу других дел или снять часть наличных.
Грин ткнул посмотреть баланс. На балансе у Медянского было полтора миллиона имперских рублей за текущий год. Последние выплаты ещё должны были поступить. Не хило. Валюта, которая теперь называлась имперским рублём имела достаточно высокий курс и оборот. Квартиру в небольшом городке на несколько комнат можно было купить за пятьсот-шестьсот тысяч имперских рублей, автомобиль — за сто-двести тысяч, учитывая, что в среднем гражданин получал около тридцати-сорока тысяч это были очень хорошие деньги.
Банкомат вежливо предупредил, что в нём находится только триста тысяч. Грин подумал — снимать все, или только часть, после чего снял все. Какая разница? Банкомат всё равно зафиксирует съём денег и рано или поздно об этом узнаю те, кому это нужно, поэтому снять нужно как можно больше и как можно быстрей.
Банкомат захрустел купюрами и выдал несколько пачек. Грин сунул их под одежду и пошёл обратно. Мимоходом он отметил приятный бонус — у него теперь снова было две руки — Медянский ведь имел две руки.
Гробовщик уже вовсю обсуждал что-то с двумя дальнобойщиками, и судя по всему даже разница в несколько сотен лет не была для него помехой. Грин подошёл к бармену и положил на стол купюру в десять тысяч.
— Забери. — махнул рукой Стас.
— Возьми и забудь, что ты нас видел. — сказал Грин.
— А я и так забуду. — хмыкнул Стас. — Я накатил пивка и пьяный, а после того, как протрезвею, то всё забываю. Тут уж дави на меня не дави — ничего не докажешь, даже если делать тест — у меня в крови спирт. И попробуй докажи, что я помню что-то. А камеры кстати в это время не работают.
— Спасибо. — кивнул Грин. — Тогда я угощаю всех, кто в этом зале.
— Угу. — кивнул Стас. — Они тоже ничего не вспомнят — пили пиво, ели и не обращали внимания на тех, кто заходит. Никто не любит лишних проблем.
— Спасибо Стас. — кивнул Грин и пошёл к товарищам.
— Так, едем с Михалычем, — кивнул Гробовщик на кряжистого и усатого мужика лет пятидесяти. Переднее свободно рядом с водителем, и сзади. Гри… Витя едет спереди, а мы сядем сзади. Девочки сядут нам на колени.
Нина хмыкнула и сказала:
— Снова ощущаю себя студенткой.
Настя просто покраснела.
Машина оказалась огромной фурой на грани фантастики — в кабине было два ряда сидений — водителя, сменщика, который должен был сидеть рядом, а сзади ещё два — на них должны были ехать дежурный фельдшер и механик, который занимался больше ремонтом электронных систем, но эти люди должны были присоединиться только в ближайшем городе.
Позади сидений была небольшая дверца, которая вела в крохотный санузел с душем и унитазом, так, что можно было не останавливаться лишний раз, или останавливаться, если едешь в одиночестве, когда не в терпёж. Во всём была электроника, микродушевая была отделана чем-то черным и матовым, напоминающим стеклокерамику, а температура воды, её подача
