хочу поговорить.
– Нет, об этом я говорить не буду.
– Ты сказала “суд”. Это по делу Павленко?
– Да. Мне сказали, что нужно там присутствовать, чтобы отвечать на вопросы. Так что после суда можем встретиться. В присутствии моего охранника.
– Полагаешь, он нам понадобится?
– С тех пор как твой отец напал на меня, с вашей семьёй я общаюсь только при охране, желательно вооружённой. А лучше вообще не общаться. Вдруг скомпрометирую как-то? Я же теперь прокажённая.
– Не говори глупостей! Что значит "напал"?
– А это ты у него спроси. Пусть расскажет, как уговаривал забрать заявление на Павленко и не доводить до суда. Ну всё, я побежала, мы в кино опоздаем.
– Лера, погоди. Он тебе угрожал?
– Я не хочу это вспоминать.
– Дай мне свой новый номер.
– Зачем? Когда я приеду, сама наберу тебя.
Рустам наконец-то отпускает мою руку, догоняю девочек.
– Лера, кто этот красавчик? Ты его знаешь?
– Это брат моего мужа, – хочу добавить "бывшего", но язык почему-то не поворачивается. Воспоминания по-прежнему причиняют мне сильную боль.
– Надо было нас познакомить!
– Как-нибудь в другой раз, сейчас он торопился.
Настроение безвозвратно испорчено. Оставшийся вечер проходит как будто мимо меня. Отвечаю что-то невпопад. В кино смотрю на экран, силюсь понять, что там происходит, но никак не могу уловить суть происходящего.
Глава 30
Шамиль
– Привет, Рустам.
– Здравствуй, брат. Не поверишь, но я только что с твоей бывшей женой пообщался.
– Где она?
– В столице.
– Так она всё-таки у матери?
– Похоже на то.
– И как она?
– Всё такая же красивая, почти не хромает.
– Что она рассказывала?
– Очень удивилась, узнав, что вы уже развелись. Ты и вправду ей так и не сообщил о суде и провернул эту аферу втихаря?
– Адвокат сказал, что пытался найти её, но не смог. Я решил, что она уехала к отцу в Израиль.
– Ты случайно не спрашивал, где он её искал? Ну вот просто интересно. Ладно, это ваши с ней дела, не хочу в них больше лезть. В среду она приедет на суд по делу Павленко. Вы сможете вручить ей решение суда о разводе лично в руки. Думаю, тебе не составит труда выяснить, где и в котором часу её можно будет найти?
– Попробую. Значит, дело таки довели до суда?
– А что тебя удивляет?
– Отец сказал, что не доведут, что она блефует.
– Может, он тебе заодно рассказал, как прессовал её, чтобы она забрала заявление?
– Откуда ты знаешь?
– Лера сказала. Правда, она использовала другое слово – она сказала, что он на неё напал. И ещё сказала, что теперь с представителями нашей семьи она будет встречаться только в присутствии охранников, причём вооружённых. Шам, что он ей сделал?
– Не знаю, попробую выяснить.
В среду приезжаю в суд. Курьер с судебными документами должен подойти позже и вручить ей пакет, когда она будет уходить. Заседание ещё не началось. Лера стоит в коридоре вместе со своей матерью, Самохиным и двумя неизвестными мне мужчинами. Чуть в стороне – ещё один мужчина. Охранник? Интересно, кого он тут охраняет?
Как всегда, Лера восхитительно красивая. Длинное платье, волосы собраны. Даже на расстоянии чувствую, как она напряжена. Пока раздумываю, как к ней подойти, приглашают войти в зал. И я тоже вхожу. Не знаю, зачем мне присутствовать при этом копании в грязном белье. И даже не уверен, что Лера захочет, чтобы я всё это видел. Но какая-то сила подталкивает меня в зал. Сажусь в углу, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Заседание начинается. Зачитываются акты экспертизы. Какие-то люди дают сухие пояснения. Понимаю не всё, что они говорят. Но, кажется, ничего нового для меня нет, лишь подтверждают то, что я знаю от Самохина и Рустама, просто более официально.
Лера сидит, опустив голову. Как будто вообще не реагирует на происходящее вокруг. Почему-то чувствую себя подонком. Сейчас, когда прошло время, я относительно успокоился и вернул способность мыслить здраво, осознаю, что она просто оказалась жертвой чудовищных обстоятельств. Я не совсем понимаю, зачем ей нужен этот суд. Ведь очевидно, что много ему не дадут. Адвокат у него явно матёрый. Насильник отделается условным сроком, скорее всего. А вот бедную девочку протащат по всем закоулкам ада.
Она поднимает голову лишь тогда, когда её вызывают. Голос дрожит, запинается. Не представляю, что она сейчас чувствует. Белая, как мел. Когда начинает задавать вопросы адвокат Павленко, мне становится страшно. Он говорит очень грязные вещи. Её адвокат тоже хорош, но он не всесилен. В какой-то момент она смотрит в зал и видит меня. На лице нескрываемый ужас. Всё-таки зря я сюда пришёл. Вспоминаю слова Самохина о том, что я играю на одном поле с её противниками. Она воспринимает меня как врага?
А потом я слышу то, что никак не ожидал услышать. То, что лишает меня опоры и выбивает из меня дух. Мозг отчаянно отказывается воспринимать и верить. Когда это произошло, она была беременная? У неё случился выкидыш из-за наркотиков, которые ей подсыпали?
Интересно, она знала о беременности? Почему же она мне ничего не сказала о ребёнке? Или это я не дал ей сказать?
– Ты обещал заботиться обо мне всю жизнь.
– А ты обещала мне не изменять! И, Лера, не пытайся переложить на меня свою вину, пожалуйста.
– Я не пытаюсь, правда. Я знаю, что я виновата. Но мне сейчас так нужно, чтобы обо мне заботились.
– Тогда тебе стоит поискать себе другой источник заботы. Потому что я больше не смогу это делать.
– Прости меня. Я правда не хотела. Я люблю тебя. Я …
Я оглушён информацией о ребёнке. Вспоминаю тот единственный раз, когда мы не предохранялись. День, когда мы расписались. И своё обещание.
– А если нет, то напоминаю твоим тараканам, что я - твой официальный муж и взрослый мужчина, который в состоянии позаботиться о жене и ребёнке. Не надо искать аналогий. У нас всё иначе. И всё будет хорошо.
Да уж. Позаботился.
Вопросы, ответы, взаимные нападки длятся очень долго. Наконец судья удаляется из зала, а через время возвращается и зачитывает приговор. Три года. Всего три года за жизнь нашего ребёнка, разрушенную семью и незаживающую рану. Следствию не удалось доказать,
