— Дан, она моя сестра и этим всё сказано! — отрезал Сабуров так решительно, как секирой в воздухе взмахнул.
— Кир, хочешь сказать, что я дебил?
— Ты о чём, Богдан? — вроде как недоумевая, включает полного дурака.
— Ты сам знаешь, о ком и о чём я! Повторюсь, не надо делать из меня дебила. Только не ты.
Но, видимо, друг страдает мнимой тугоухостью тяжёлой степени, ибо снова заводит старую песню.
— Аренский, ты, козлина, обидел мою сестру, потому я требую, чтобы ты вернулся.
— Ты уверен в своём желании, Кир? Подумай ещё разок, — подыгрываю этому средневековому рыцарю, мать его.
— Богдан, я серьёзно! — а можно подумать, меня тут смех разбирает, но Сабуров сразу продолжает. — Если ты не извинишься и не вернешься к своей законной супруге, то я прекращаю с тобой любые формы общения, включая бизнес.
Неожиданно смело, но всё равно ожидаемо. В этом весь Сабуров! Горячий, эмоциональный, поверженный чувствами. Да только и в этот раз я его понимал.
— Хорошо, Кирилл, значит, будет так, как ты хочешь, — делаю паузу, ощущая даже на расстоянии сотовой связи, как замер мужчина на том конце провода. — Я не вернусь и извиняться тоже не буду. Дыши, друг, а иначе моя БЫВШАЯ жена твоей смерти от асфиксии мне точно не простит.
Слышу шумный выдох и яркие маты сквозь зубы и мимо телефона. Надо отметить, это редкое явление.
— Предлагаю расстаться мирно и разойтись как в море корабли. Сейчас я сделаю вид, что не слышал всей той хуйни, что ты мне приказывал, а заодно не знаю ничего лишнего из твоей тихой личной жизни.
— Дан, ты всё-таки такой… — эмоционально продолжает Сабуров, но я чувствую в его голосе поражение и облегчение, поэтому перебиваю, чтобы мужику потом пришлось меньше извиняться, когда мы помиримся.
А это когда-нибудь всё равно случится!
— И ещё одно! Еву нужно отпустить без навязывания мук её совести. Как вариант-поступить чисто по-мужски и бросить первым.
— Откуда такая глубокая уверенность, что она меня бросит?! Как-то за последний месяц она так и не смогла на это решиться. С чего вдруг сейчас?!
— А я верую, Кир! — спокойно и уверенно отвечаю на его издёвку. Сабуров, как и Роксана, не может просто покинуть сцену без последнего искромётного шоу.
— Тем более я же уступил тебе. Вот баш на баш, и это будет наша последняя сделка.
— Какая-то хреновая сделка выходит, Дан. Ты губишь жизнь моей сестры и забираешь мою невесту, где же этот самый баш на баш?!
— Потом поймёшь, а сейчас выходит всё именно так. Отличный, кстати, заголовок для статьи в прессу. Объединяйся с Рокси, она обещала утопить меня в общественном дерьме.
— Чего ты несёшь?
— О! Кир, ещё не в курсе! Ну так и быть заложу планы девчонки. Ведь по привычке из очередной передряги тебе её вытаскивать.
— Без тебя разберусь! — зло фыркает мой друг, но его гнев сейчас в большей степени направлен не на меня.
— Не сомневаюсь. Не в первой. Главное, чтоб Еву стороной обошли, а то за свою женщину я и отомстить могу.
— То есть даже так уверен? — ухмыляясь, уточняет Сабуров.
— Да, Кир, как никогда и ни в чём! У каждого из нас внутри два волка, и оба умирают с голоду. Один из них — это гнев, гордыня и зависть, а другой — честность и доброта. Каждый день из года в год они рвут друг друга на части, но в итоге побеждает ни тот, который лучше, а тот, которого ты кормишь. И запомни, что ты для меня был, есть и останешься другом и даже в какой-то степени братом. На этом считаю наш разговор оконченным и прощаюсь.
— Прощай, — глухо отзывается он, вешая трубку первым.
Через час пришло сообщение:
«Я отпустил Еву. Муки совести гасить тебе.
Кирилл.
P.S. вдруг ты уже удалил мой номер.
И … удачи тебе»
Несколько раз перечитываю эти строчки и непроизвольно улыбаюсь. Всё-таки Сабуров умный мужик, хоть и горячий.
Ну вот теперь действительно всё! Все мосты сожжены и никакого чувства вины на душе, так как даже если бы не я, Кирилл точно не герой романа моей Евы. Теперь я это знал абсолютно точно!
Глава 44Ева
Проснулась от напуганного зова дочери.
— Мам, мам, а где Кощей?
В первую секунду хотела поправить обращение к боссу, но уже во вторую передумала, так как в третью пришло осознание реальности.
Богдан уехал, и чувство безмерной потери раздавило, расплющило, словно мне на плечи разом всю планету водрузили.
— Ну мам! — нервно дёргая мою практически безвольно свисающую с постели руку. — Мама, что с тобой?!
Паника моего ребёнка включает мозги и заставляет дышать дальше.
— Кнопка, всё хорошо. Богдан уехал. По работе. Что-то срочное, он не стал тебя будить.
Моя речь отрывистая, но это всё, на что я сейчас способна.
— Ааа, — облегчённо выдыхает Эвелина, прекращая терзать мои пальцы. — Ну тогда ладно! А когда вернётся?
Моя девочка подхватывает с пола своего медведя и неспешно идёт в сторону балкона, ожидая ответа, которого у меня нет. Точнее, он есть, но не тот, что ждёт Кнопка.
— Он не вернётся, — сажусь в постели и, не отрывая взгляда, слежу за реакцией дочери.
Она останавливает, бросая на меня взгляд из-под ресниц.
— Как папа?
Её голосок такой спокойный на первый взгляд, но я чувствую, как ломается в маленькой головке целый мир, а звон осколков слышится вокруг нас.
Так звучит тишина напряжения и боли.
— Нет. Мы можем поехать к Богдану и потом жить все вместе.
Эвелина полностью разворачивается, прижимая к груди игрушку обеими руками так сильно, что тонкие пальчики побелели.
— А так можно? — неуверенная и ранимая, моя девочка сейчас похожа на первый весенний цветок в бушующую непогоду.
Чувство вины и ещё больше жалости заполняют меня до краёв. Что я делаю с моим ребёнком? Копию себя? Нервной и всего боящейся истеричкой, которая ничего не делает со своей жизнью, а только играет роль марионетки в чужих руках. Нелюбимых.
— А ты хочешь? — сползаю с дивана, вовремя вспоминая, что не одета, потому за мной тянется длинный шлейф из простыни, в которую я замоталась. — Эва, ты хочешь? Хочешь звать Богдана папой, жить с ним в одном доме?
— Там где речка? — серьёзно уточняет Кнопка, вглядываясь в моё лицо.
Наши глаза на одном уровне, так как я стою перед ней на коленях, удерживая пальчики в своих ладонях. Меня снова поражает, какие у неё крохотные ручки в сравнении с моими, и это ещё сильнее щемит сердце. За последний месяц я вконец запуталась, что даже любимую девочку перенесла в режим «автомата». Так нельзя!
