не ползком, а встав для удобства на четвереньки. Уже даже не сознанием, а каким-то наитием, догадался, что меня сейчас станут обнюхивать, и в последний момент успел прикрыть глаза рукой.
Раздался протяжный вдо-ох, и волосы мои с кружевами, как в громадный пылесос, потянуло вперед, а потом такой же долгий вы-ыдох…
Пахнуло горячим так, что кожу на ладони, шее и неприкрытых частях лица обдало жаром и нещадно запекло, волосы затрещали, а от дыма, когда смог вздохнуть уже я, чуть не лопнули легкие и я зашелся в кашле.
Драконица чуть подалась назад, что почувствовалось по движению перемешивающихся горячих и прохладных воздушных потоков, а заодно и по жестяному шелесту чешуи, и я отважился отвести от глаз немного руку. В конце концов, я мужик или нет?! Должен же я посмотреть в глаза своему страху!
Посмотрел…
Дама теперь повернула башку свою… размером с грузовой минивен, если не больше… боком и опять опустила так, что напротив меня завис глаз, горящий желтым, с оранжевым контуром и вертикальным зраком. И вот этот глазик, полагаю, раза в три головы моей крупней, принялся заглядывать мне в душу.
Мда… и отвертеться от этого сомнительно удовольствия я по-прежнему не мог. А потому дыхание драконицы, периодически поддающее сбоку жара и дымка, я воспринимал уже стоически и в некотором смысле даже по-философски. В самом-то деле — чего ждать, я так и не знал, может меня на степень прожарки сейчас оценивают… но с другой-то стороны, я ни разу пока не слышал, что бы местные драконы жрали людей, к тому же они, как говорил эльф, вполне полуразумны.
И замер я в надежде, что хотя бы это «полу», утверждением окажется достоверным…
Так и стояли, я в терпеливом ожидании, чем все завершится в конце концов, а драконица… да хрен ее знает с какими помыслами в своей полуразумной голове.
Сколько? Опять же — неизвестно, мне не до того было, чтоб время хотя бы по солнцу засекать. Шутка. К тому же нервная… как бы ни истеричная, потому как я по-прежнему не умел по нему время определять.
Но нашелся товарищ, который в отличие от меня решился драконице команднуть — что хватит, типа, измываться над Женькой! Конечно же, это был мой потерянный приятель — мелкий оглоед.
Он вдруг громко и настырно заверещал откуда-то, отчего Дама приподняла правое крыло и из-под него, из глубоких, скрежещущих от движения складок, выскользнуло маленькое зеленое тельце и устремилось вниз.
Дракончик ловко, как по плоскости, пробежал по боку матери, вниз головой нырнул по ноге и, достигнув площадки, припустил ко мне.
Как-то невзначай плюнулось на все страхи и я присел, протягивая к нему руки. Мелкий взлетел по мне вообще молниеносно… хотя, что там меня по сравнению с его матушкой-то было?… и кинулся целовать. Горячий наждачный язык прошелся по и без того обожженной скуле и я был вынужден все-таки отстраниться.
— Ну, здравствуй, здравствуй, приятель, — приветствовал я его, тем не менее, от души.
Мелкий в ответ радостно зашелся в уруруканье.
Дракониха, про которую мы по ходу немного забыли, в этот момент вскинулась, окатив нас от близкого движения такой массы ветром, тяжко вздохнула, добавив в порыв дымка, и опять уселась уже более-менее ровно на парапете. А уже там, издав похожее уруру, которое, правда, заставило задрожать камень у меня под ногами, взмахнула крыльями и оторвалась от башни.
Хотя — нет, что она оторвалась от башни, я понял чуть позже, когда уже проехался на спине, проводил взглядом промелькнувший совсем рядом проем люка и впечатался в парапет. А в тот момент, когда меня еще только сшиб с ног порыв ветра, я лишь услышал возмущенное верещанье драконенка у меня над ухом.
Пока он не заткнулся, Дама успела еще раз хлопнуть крыльями… но я уже лежал и мне это почти ничем не грозило, кроме очередных клубов в лицо пыли и сухих листьев… потом дракониха рухнула куда-то вниз и только через несколько мгновений опять возникла перед глазами, зависнув уже в отдалении от башни. А вот ее морда, кажется, выражала некоторую виноватость…
Она еще разок проурурукала трубно, сделала круг над нами, так и валяющимися в мусоре пока, и полетела куда-то вдаль.
— Ты все-таки отмазался? — спросил я Мелкого.
Тот закивал.
Я поднялся на ноги, при этом дракончик с меня слезать наотрез отказался, и я был вынужден признать, что этот гад мелкий всего за сутки успел отъесться на мамкиных харчах до размера котенка-подростка.
Так, вдвоем и в обнимку, мы и пересекли крышу, чтобы посмотреть, как улетает его мать. Мелкий тоски особой не выказывал, и у меня закралось подозрение, что та, похоже, наведается к нам еще не раз.
Ну что ж, будем привыкать к ее виду.
Меж тем я наклонился и высунулся в бойницу — все ж я впервые находился в самой высокой части замка, да и всей округи в целом, если не считать, конечно, гор. Хотя, равные по моему положению вершины виднелись довольно далеко, так что с чистой совестью можно было вычеркнуть их из «округи» и решить, что я сейчас стою выше все-е-его-о!!!
Наверное, у меня слегка подорвало крышу, если я вздумал так орать…
Но простор, раскинувшийся подо мной, и все более удаляющийся силуэт дракона неслабо подначивали к такому буйству.
Насмотревшись на дальние дали, опустил взгляд вниз и только сейчас понял, что мамка наша действительно могла позволить себе «провалиться» и несколько секунд не показываться на глаза.
Донжон не был, оказывается, окружен стеной, а сам являлся в ней бастионом. Так что подножие его, дале-екое, опиралось на довольно высокий скальный склон, и крепость к его бокам примыкала крыльями.
А когда я просунулся в проем бойницы еще дальше, то смог разглядеть, что там, где на обрыве стояли две параллельные донжону крайние башни, от их основания вниз низвергались чуть парящие водопады, образующие при падении еще и вытянутое озерцо. Похоже, горячий источник, так удачно подведенный к мыльне, на выходе попадал в ров где-то под воротами и, омывая стены, падал в этот водоем, создавая препятствие и к самому скалистому взгорку, на котором стояла Цитадель.
— Ты че орал?! — раздалось за моей спиной оглашенное от гнома.
Да блин, я ж чуть с перепугу не усвистел вниз! Разве ж можно так кричать на человека, который, по всем прикидкам только что… почти ценой своей жизни… подвиг совершил?! Нервы-то — ни к черту после такого!
Эльф, как всегда, более чувствительный к переживаниям ближнего,
