— Даже Хани напряжена, — сказала Анифа, падая на диван. — Ой, девочки, как хорошо, что я никуда не иду. В тишине и покое сяду за книгу да почитаю, а то у меня одни цифры перед глазами.
Час назад, следуя ее рекомендациям я написала письмо в Посольство и отправила с посыльным. Заодно черканула извинения Озре и попросила его перенести наше первое занятие на завтра. Вот здесь неудобно получилось, потому что кошелек с золотыми он уже прислал. А когда я его вернула, передал снова, с уверениями, что завтра прекрасный день и он все понимает — конечно, я занята подготовкой к балу.
— Книги — это хорошо. Запрись с ними у себя в комнате, — серьезно сказала я младшей. — Никаких гостей, никакой активности, очень тебя прошу. Сделай вид, что в наших покоях никого нет, даже слуг придержи. Чтоб не заглянули на огонек какие-нибудь любопытные соседи и не увидели лишнего. Очень рассчитываю на тебя.
— Пора? — спросила Мириам, расправляя пряди по плечам. Свои я, наоборот, заплела в косу и максимально перевила золотыми лентами, чтобы не слишком выглядывали из-под ткани[14].
— Да, — вздохнула я. — Лучше не опаздывать. Покажемся и уйдем сразу, как только нас отпустят. Все знают, что мы неразговорчивы и скромны, пусть так и останется еще на полтора месяца.
Кейси плавно открыла передо мной дверь и кивнула скучающему в коридоре стражу. Рыжеволосый парень, который сопровождал нас по приезду, с удовольствием согласился сменить товарища и договорился, что именно его будут вызывать для сопровождения Хельвинов. Надо к нему присмотреться.
Шаг вперед в коридор. Украшения на узконосых туфельках еле слышно звякнули. Ну не поддерживала я привычку мачехи звенеть так, что окружающие потирали уши. И сестрам запретила.
Ах, да, чуть не забыла. Я мягко качнула бедрами. И краем глаза увидела как восторженно загорелись глаза нашего сопровождающего. Джунгарские птички идут знакомиться с Алмазным Дворцом…
Южане и раньше не часто посещали Имерию, даже торговые караваны были в редкость. Удивительно, что среди наследников вообще оказался представитель свободолюбивого юга.
Отец рассказывал, что в темные времена правления Двух Империй джунгарские кланы держали нейтралитет, а при появлении больших армий ухитрялись раствориться в степи вместе с семьями и живностью. Добраться врагам до дворцов великих джунов — правителей и вовсе не получалось. Могучие заклинатели степей в те годы умело отводили глаза врагам.
Но сейчас все больше ходило слухов о том, что ортонианцы — наши «официальные» недруги, начали подчинять южные наделы один за другим. Да и Имерия не дремала. Похоже великой вольнице приходил конец.
А пока «птички» оставались экзотикой.
— Предпочтете дойти пешком или доехать в карете, прекрасные лэры? — сопровождающий остановился возле первой из череды легких карет, дожидавшихся у входа.
От Детского дворца до Алмазного минут пять ходьбы — обойти здание и перейти через площадь. Я поколебалась, посмотрела на рыжего и заметила легкий, едва обозначенный кивок на карету.
Ясно. Репутация превыше всего.
Мы с Мири вспорхнули в легкий экипаж и чинно уселись на мягкие, обитые бархатом сидения. Паренек-стражник дождавшись моего кивка, захлопнул дверцу и ловко подскочил на запятки. Двинулись.
На удивление медленно. Возничий явно никуда не спешил, позволяя лошадям идти засыпающим шагом и, для чего-то, сделал круг по дорожкам. Пару раз он останавливался на едва угадываемых поворотах, видимо, опасался не вписаться в них на скорости, которую считал чрезмерно лихой. Подъехав к зданию, мы еще и постояли в очереди карет, чтобы чинно остановиться именно у центрального входа. И ни в коем случае не на пять-десять метров до или после.
В итоге… добрались мы до королевского дворца минут через пятнадцать. То есть втрое дольше, чем если бы дошли пешком. Ох, уж этот статусный пафос.
Выходя, я коснулась предложенной руки стража и услышала тихое:
— Леди Хельвин, я провожу вас до зала. А затем постою на улице. Лэрай Гектор попросил дождаться вас у входа, не передавать другому сопровождающему.
Это хорошо, в случае чего наш отход прикроют. Не знаю почему, но в воображении сразу нарисовалась картина торопливого бегства. Крики, шум: «Лови их, вон они!». А я и Мириам несемся, перепрыгивая через ступеньки, с сорванными вуалями, подняв юбки и сверкая лодыжками.
С трудом сдержав фырканье, я подняла голову и — замерла от восторга. Весь торец здания вокруг парадной двери сиял, подсвечиваемый рядами крупных кристаллов-люминоров, закрепленных в медных пазах. Добывали этот магический камень на очень большой глубине, поэтому жилы с ним находили случайно и крайне редко.
В моей спальне в Детском Дворце в люстре был только один кристалл, да и то небольшого размера. А здесь… На стене разместили гору денег, просто прорву.
Но красиво, не отрицаю. Яркие лучи волшебного света подсвечивали пышные наряды дам, отражались тысячами бликов в многочисленных украшениях и драгоценной вышивке.
— Мы потеряемся, — тихо прошептала прижавшаяся к моему локтю Мириам. Давно не наблюдала у нее эту детскую привычку. Когда-то воспитанная по южному кроха так тулилась ко мне, спасаясь от дерзких замковых собак или любопытных мальчишек-поварят, не понимающих почему девчонка обматывает голову платком и носит нашитые на одежду колокольчики.
— Если бы, — вздохнула я. — Эй, выше нос. Они все обычные люди, не благороднее нас по происхождению.
Пусть у Мириам только отец из Старшего рода, но это не отменяет того, что она — дас Хельвин. И с чего это бойкая сестренка вспомнила старые детские переживания?
— «Жить, не зная преград», — напомнила я ей девиз семьи, поймала и незаметно пожала маленькую подрагивающую ладонь. — Помни кто ты, а на остальное не обращай внимания.
Мимо нас слуги пронесли небольшой портшез, из-за шторки выглянуло любопытное женское личико. Кстати, более удобный вариант передвижения в дворцовом комплексе, чем карета. Жаль только, что они все одноместные. Для нашей семьи это не подходит, да и не потащит паланкин один пожилой Гектор, а новых слуг нам поселить не разрешат.
— Веди, — обратилась я к рыжему. Негромко, но при этом, на всякий случай, чуть выше привычного для меня тембра, чтобы хоть немного изобразить певуче-тонкий голосок Анифы. Не помню разговаривала я в роли «бастарда» со стражем в день въезда или нет, но на всякий случай затаюсь.
Шли мы за стражем привычно плавно. Я давно заметила, что джунгарская одежда удивительно влияла на меня, изменяя пластику движений, жестикуляцию, даже глубину дыхания. Словно прозрачные легкие ткани, наброшенные на плечи, шелк, скользящий по бедрам и вуаль на лице мгновенно включали внутри меня отработанные до автоматизма рефлексы. Во мне и южной крови-то нет, но что значит многолетняя выучка — она будто заклинанием превращает в совсем другого человека.
