как в следующий раз, когда она подняла голову, Ханзе был уже рядом со столом. По лицу стекала вода. Видимо, плеснул. Сложно было сказать. Из-за боли в голове помутилось, и она уже перестала различать грани воображения и реальности.
— Не время отключаться. Кайто? Еще восемь пальцев осталось. И такая прекрасная кожа… Чем ты за ней ухаживаешь? Сколько не пытаюсь, пальцы стираются об деку…
Его рука легла на рукоятку ножа, все еще торчавшего у нее из живота, и слегка надавила.
Не отключайся, не отключайся, не отключайся….
— Ты… — Ханзе резко обернулся на нее, с видом, будто только этого и ждал. — Нахер иди…
— О-о-о!.. Стадия бессильной злобы, наконец-то мы к ней перешли! Ну так, Кайто? — он вновь обернулся. — Скажешь?
— Ты… Жалкий… кусок дерьма…
С каждым новым словом дыхание сбивалось, но она была готова это сказать.
Упоминание «Хорин» и странное возбуждение Ханзе при этом, видение умершей Хорин Аи в киберпространстве… Все это постепенно складывалось в одну общую маленькую картину.
— Порыскал по моему досье… Нашел… — Хэби закашлялась, — ту зацепку. Про корпорацию «Хорин»… Ты ведь… был ее фанатом, да?.. Той женщины, из моей корпы… Хорин Аи…
Как тяжело давалось каждое слово.
Ханзе смотрел на нее, не мигая. Даже не улыбался.
Затем, резко наклонился. Крепко сжал подбородок пальцами и заставил поднять голову. Их взгляды пересеклись, и со сладкой улыбкой Ханзе отметил:
— А ты много в себе скрываешь. Очень много.
— Каков фанат… такой и… идол… Все в нашей корпе… слышали про ту атаку… в девяносто седьмом… И что она померла из-за нее… Но ходил слушок… Что это не террористы ее убили, а ее же дерьмовый софт… Который она написала-а-а!
На последнем слове она взвизгнула, когда Ханзе резко провернул нож в животе. В глазах начало темнеть. Но Хэби увидела, как сузились у него зрачки, словно в бешенстве. Задела больное, значит.
— Ты не работала тогда на «Хорин», иначе бы я знал, — пророкотал он. — Хорошо храбришься, Хэби. Пытаешься меня укусить. Знаешь, если бы я получал одну иену каждый раз, как меня называли куском говна, я был бы богаче старика «Накатоми». Но то, что ты говоришь сейчас… О-о-о, это интересно. Знаешь, — он резко отклонился назад и всплеснул руками. Чем дальше, тем мрачнее и жестче становился его тон, демонстрируя истинную природу, сокрытую за приветливым лицом. — Я думал бросить тебя! Убить, может, даже отпустить, как жест доброй воли. Может, даже немного поколдовать у тебя в голове, чтобы ты забыла, но теперь мне интересно, откуда ты все это знаешь!
— Это Кичиро!
Голос Кайто оборвал речь Ханзе, и тот, разочарованно опустив уголки рта, обернулся.
— Что — Кичиро? Он же один из клоунов с вами.
Неторопливо он обошел вокруг стула Кайто.
Кайто врал. Врал же?.. Голова не варила…
— Так что с Кичиро? Ты на самом деле он? Ну давай посмотрим. Ты не двигаешься, как он, ты хуже, чем он, практически по всем параметрам. Кроме одного: ты болтаешь меньше, а это мне нравилось в нем гораздо больше, чем в тебе.
— Откуда тебе знать…
Голос оборвал резкий удар по лицу.
— Какой же… из меня шпион… если я даже не сумел бы скопировать поведение своего напарника?
— Хреновый шпион, — монотонно отозвался Ханзе. — Хороший шпион не попался бы. Я — не попался! Вы — попались! Вот, — вскинул палец он, — в чем наша разница. Ладно… Слушай, может, для симметрии, может мне тебе тоже что-нибудь отрезать? Хэби, как ты думаешь?
Соберись.
— Могу сказать… только что не нужно тебе… сраный уебок.
— О, — ласково улыбнулся тот. — Что мне не нужно? Ваши жалкие жизни? Да, они мне не нужны. Но за этого парня я выручу хоть сколько-то денег. Скажи, Хэби. Ты с ним спала?
Кайто на фоне то ли закашлялся, то ли рассмеялся.
Невольно Хэби оскалилась.
— Завидуешь этому? Близости?
— Да ты, парень, шутник! — продолжил лаять Кайто. — Тебе бы в юмористы, а не в шиноби. Столько денег бы срубал на представлениях!
— Посмеяться хочешь? Давай посмеемся.
Ханзе лишь солнечно улыбнулся. Следующим движением он достал из кобуры на поясе пистолет и выстрелил ровно один раз — нацелившись в колено Кайто. Раздался страшный звук ломающейся кости, в комнате громыхнуло так, что даже стоявшие позади «Одокуро» дернулись и загалдели, словно вороны, обвиняя Ханзе во всех грехах, в частности в том, что он даже не предупредил.
От выстрела в ушах зазвенело, и, как Хэби показалось, она отключилась. Опять.
Она не могла сказать точно. Время теряло какой-либо смысл.
Следом по комнате разнесся смех Ханзе: искренний, радостный. Словно он просто посмеивался над чьей-то безобидной шуткой, а не стирал с лица кровь. Настоящий маньяк, психопат. Об этом говорил Кагура.
Но это было неважно. Они добыли информацию…
Можно было умирать.
Когда Хэби закрыла глаза, она услышала далекий щелчок и повелительный голос:
— Обработайте их. Они мне еще понадобятся. Как же непросто…
Судя по голосу — вновь улыбнулся.
— Хорошо, что у нас с вами вся ночь впереди.
Глава 14. Чудовищный кит
— Слышь, а куда мы едем-то, Исао?
— Помощь нужна?
Тощего братка звали Синдзи, как выяснил Кичиро, а здоровяка — Годо.
Кичиро, сидя на переднем сиденье, все еще не свыкся с мыслью, что их невольными попутчиками в этом… деле стали два якудза, бывшие приятели босса. Ну, может, это было даже хорошо — чем больше народу, тем выше шанс успеха у них был, но, тем не менее, ощущения были странными. Ого, типа, вот так?
Кайто и Хэби поймали, докладывал Кагура все это время, их держали на территории «Одокуро». Надо было быть осторожнее. По пути они успели заскочить в офис, всего на секунду, чтобы захватить оружие, и теперь мчались вперед, в место, куда их направляла Шепот. Дрянные тряпки, вытащенные им у «Какурэ Нингэн», Кичиро сменил на первую попавшуюся под руку куртку, которую застегнул до горла — пришлось, потому что некоторые… особенности измененной физиологии еще не успели откатиться.
— Да, очень нужна. Мы едем выручать моих товарищей.
Братки ожесточенно закивали, дескать, ну это дело святое. Кичиро же мог думать только о том, что это, наверное, был самый безумный день, который он когда-либо переживал. И это с учетом, что самое страшное было впереди. Он мог молить богов, чтобы те дали Кайто и Хэби выжить, но, зная некоторые особенности пыток, он ожидал худшего.
Просто потому, что надежда надеждой, но он был реалистом.
Дождь молотил по крыше, редкие капли попадали в салон через